С 1926 до 1933 года наш «Журналист» выходил в созданном Михаилом Кольцовым издательстве «Огонек». Кольцов стремился расширить читательскую аудиторию журнала. С 1930 года «Журналист» приходил к читателям ежедекадно – каждые десять дней. К его оформлению привлекли Александра Родченко – пионера отечественного графического дизайна, фотохудожника-новатора.
Но уже в 1933 году журнал прибирает к рукам ЦК ВКП(б). Конструктивист Родченко становится ненужным. Новому облику журнала (строгому, если не сказать безликому) соответствует его новое название. Теперь журнал называется «Большевистская печать», его возглавляет Борис Маркович Таль.
Кто был этот человек? До революции Борис Таль, носивший тогда фамилию Криштал, – студент физмата Московского университета, уверовавший в марксизм и мечтающий о светлом будущем без насилия и эксплуатации. После Октября 1917-го – красный командир на различных фронтах Гражданской войны. Награжден орденом Красного знамени. Одно время был даже комиссаром в 25-й (чапаевской) дивизии. Сам Василий Иванович удостоил его именной шашкой с личной росписью. В 20-х пошел в науку, написал учебник по политэкономии социализма и стал доктором экономических наук. Но науку вскоре пришлось оставить. В 1933 г. партия поручило Талю редактирование сразу двух периодических изданий — газеты «За социалистическую индустриализацию» и журнала «Большевистская печать». Через два года он уже занимает пост заведующего отделом печати и издательств ЦК ВКП(б) и командует всей советской прессой. Но (что важно заметить) остается при этом ответственным редактором «Большевистской печати».
В том, что редактирование профессионального журнала было поручено «по совместительству» зав. отделом печати ЦК, была своя логика. В 30-е годы пресса СССР превратилась в мощную идеологическую отрасль. В стране издавалось 19 тысяч газет на 86 языках с разовым тиражом 37 миллионов экземпляров. Доносить до сотен тысяч журналистов установки партии нужно было быстро и внятно. Такая задача и была возложена на «Большевистскую печать».
Современному читателю это издание может показаться скучным. Да, честно говоря, оно и было таким. Содержание отражают заголовки статей, больше похожих на инструкции: «Весенний сев и задачи большевистской печати», «Популяризируем передовой опыт», «О повышении идейно-политического уровня газет в свете указаний товарища Сталина» и т.п. Читатели могли улыбнуться разве что читая о курьезах региональной прессы. Таких, например, как в газете «Заря» в Сумской области. В этой недавно созданной газете, пишет журнал, «почти всех сотрудников набрали «с бору по сосенке», без всякого опыта редакционной работы. Вплоть до того, что самые распространенные термины, как например, «набор», «верстка», «подвал», «шапка» — для них темный лес. Вот, «старый» секретарь входит в редколлегию:
— Товарищи, мне срочно нужна «шапка».
Одна из молодых сотрудниц глянула в окно, недоуменно пожала плечами:
— На дворе лето, а вам шапка понадобилась».
Но за пропагандистским официозом и журналистскими байками стояли события и темы отнюдь не шуточные. Во второй половине 30-х в стране вовсю развернулась компания по разоблачению «врагов народа», и пресса, разумеется, стала ее трубадуром. «Бдительность и еще раз бдительность!» — наставляет журналистов «Большевистская печать» в передовой статье 1936 года. Это был не просто дежурный пропагандистский призыв. Это была руководящая установка, заставлявшая газетчиков отныне принципиально иначе, чем прежде, видеть и освещать обычную жизнь. Если раньше, например, они писали о производственных неполадках или об авариях, находя их причины в неумелом руководстве, в ошибках исполнителей и т. п., то теперь они должны были вскрывать «подлинные корни» замеченных недостатков. Таковыми объявлялись происки шпионов и вредителей. Журналисты, требовала «Большевистская печать», должны были «изо дня в день на конкретных примерах учить массы распознавать врага-двурушника, в какую бы тогу он ни рядился, какую бы личину он на себя ни надевал».
Поиски «врагов народа» проходили и в редакциях газет. Общее число репрессированных журналистов до сих пор не установлено. Только за два года Большого террора (1937-1938) было расстреляно не менее 1300 сотрудников СМИ. Тысячи журналистов были изгнаны с работы, оказались в лагерях и ссылках. «Большевистская печать» сообщала читателям о «вредителях» в газетах. Вот типичный пример «сюжета» заметки из № 3 за 1938 год: «Редакция «Гудка», — указывает журнал, — была сильно засорена вражескими элементами. Засевшие здесь подлые враги народа вытесняли рабкоров со страниц газеты, заглушали сигналы о вражеских действиях на транспорте, всячески притупляли бдительность писавших в газету».
О недавних вождях, объявленных на проходивших в Москве политических процессах врагами народа, «Большевистская печать» писала в самом развязном погромном тоне. Это было свойственно всей прессе, но «Большевистская печать», по свидетельству историка журналистики Г.В. Жиркова, тут служила непревзойденным образцом. Вот примеры ярлыков, сочиненных публицистами журнала: «Троцкистско-зиновьевское отребье во главе с обер-подлецом и обер-террористом Троцким…», «Трижды презренные враги — с этой кличкой сошли в могилу кучка троцкистско-зиновьевских мерзавцев …».
А потом случилось то, что с неизбежностью должно было произойти — каток репрессий докатился и до «Большевистской печати». И первым в списке «разоблаченных врагов», стал, разумеется, редактор. Б. М. Таля арестовали 2 декабря 1937 г. в Доме на набережной (ул. Серафимовича, 2), где жила советская элита. Соседи не удивились: каждую ночь кого-то забирали. Острословы не зря прозывали это правительственное жилище Домом предварительного заселения.
Таль был обвинен в том, что является участником троцкистской террористической организации. Выбить признательные показания у бывшего чапаевца оказалось непросто. Таля пытали и держали в тюрьме девять с половиной месяцев. Был приговорен к расстрелу 17 сентября 1938 г. Приговор привели в исполнение в тот же день. Бывшего издателя «Журналиста» Михаила Кольцова мучили еще дольше: арестованный 13 февраля 1938 г., он был расстрелян 2 февраля 1940 г. Оба реабилитированы в 1956-м. «Что ж, — вздохнув, скажет кто-то из нынешних читателей, — такое было время». А кто-то, вспомнив народную присказку, добавит с долей цинизма: «За что боролись, на то и напоролись». И оба будут правы.
Предыдущие части истории становления ЖУРНАЛИСТА читайте по ссылке.
Часть 1: «Журналистъ» Владимира Фриче – с основания до 1915 года.
