Доктор наук, профессор, заместитель декана факультета журналистики РАНХиГС и основатель журнала «Коммуникология» Феликс Шарков рассказал ЖУРНАЛИСТУ о вызовах современного мира и о том, как коммуникации меняют сегодня человека.
— Журналу «Коммуникология» исполнилось 10 лет. Сегодня он выходит на русском и английском языках. Как вы пришли к идее научного издания, когда коммуникации еще не были предметом такого пристального внимания исследователей, как сейчас?
— Изначально была идея создать общественно-научную организацию общероссийского уровня, в рамках которой можно было бы излагать основные теоретико-методологические основы развития коммуникации по всем уровням и, фактически, во всех сферах жизни общества. Я бывал на стажировках в разных странах, включая европейские страны, США, Канаду, Китай. В Нью-Йорке я встретился с одним из профессоров, который на тот момент создавал Международный институт коммуникологии. За основу было взято несколько направлений: собственно социальную коммуникологию и социолингвистическую основу развития коммуникации между людьми, где есть социальная основа. Они больше всего углублялись в классические формы социолингвистики и в меньшей степени ориентировались на то, чтобы исследовать коммуникации между людьми в электронных сетях.
Это было 10 лет тому назад. Я отслеживаю их работу до сих пор и могу говорить, что они на сегодняшний день очень далеко ушли в своих исследованиях социолингвистики. Познакомившись с их опытом тогда, мы решили развивать коммуникологию у нас, но несколько в ином аспекте, сосредоточившись на изучении коммуникации как одного из свойств существования любой системы. Это и определило в дальнейшем идею журнала.
— В журнале «Коммуникология» вы являетесь и учредителем, и главным редактором, и экспертом одновременно. Это достаточно редкий случай для научных периодических изданий. Как так получилось?
— Создание журнала — это длительный процесс. Я, откровенно говоря, торопился. Если идти классическим путем, то на регистрацию научного журнала и формирования его концепции обычно уходят годы. Мы поступили по-другому, учредителем был зарегистрирован я, а соучредителем — мой докторант, который выступил в качестве юридического лица. Замечу, что в то время требовали, чтобы у периодического издания было обязательно юридическое лицо. После выхода в свет первых номеров журнал сразу стал узнаваемым в научном мире и вскоре вошел в перечень изданий Высшей аттестационной комиссии.
Сегодня журнал «Коммуникология» востребован по всем научным направлениям социологии, по первым двум направлениям политологии, теории и истории культуры, философии, культурологии, а также по новой научной специальности 5.9.9. — «Медиакоммуникации и журналистика». Мы выпускаем еще два научных издания — «Коммуникология: электронный научный журнал» и «Коммуникология: студенческий научный журнал», в создании которого не принимают участия преподаватели. Единственная наша задача — осуществлять контроль над соблюдением закона о СМИ. Такая плеяда научных журналов, исследующих коммуникации, появилась у нас за 10 лет работы.
— Слово «коммуникология» практически неизвестно журналистам. Все говорят о медиакомммуникациях. С чем это связано?
— Часть слова «логия», что означает науку и раздела науки, присутствуют в нашем языке: «социология», «политология», а теперь и «коммуникология», что в первую очередь указывает на академический характер знания. Представления о том, что коммуникации являются не только предметом внимания практиков, а представляют интерес для науки, оформляются на наших глазах. Многим сегодня становится понятно, что коммуникология — это наука, которая стремительно развивается, потому что коммуникации стали основой существования мира, его связующим звеном. То, что не коммуницирует и существует автономно, не имеет никакой устойчивости. Но одной фиксации изменений не достаточно. Процесс, связанный с коммуникациями, нуждается в фундаментальном исследовании.
— В условиях глобальной коммуникации журналистика изменилась?
— Журналистика изменилась, конечно. Но то, что было сформировано веками, останется на века. Журналистика сегодня приросла только новыми носителями информации. Сейчас идут разговоры о том, что надо заменить слово «журналист» на «производителя контента». Я полагаю, что это сделать невозможно. В любом случае можно называть журналистами тех, кто не работает в классических СМИ, газете, радио, ТВ, но если их медиа выходят как периодическое издание, — они журналисты. А блогеры не журналисты, это другие субъекты информационной деятельности. Блог-менеджеры, блог-операторы, экспертные блогеры имеют иное целеполагание, кроме того, их тексты не выходят с определенной периодичностью.
Никому также в голову не придет назвать журналистами людей, которые создают документальные фильмы или книги массового спроса. Никто не считает журналистами ораторов, которые выходят на площадь и выступают с обращениями к массовой аудитории. ОНИ ВСЕ НОСИТЕЛИ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ И СУБЪЕКТЫ МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ, НО НЕ ЖУРНАЛИСТЫ. К НИМ ТАКЖЕ МОЖНО ОТНЕСТИ РАЗЛИЧНЫХ ТРАНСФОРМАТОРОВ ИНФОРМАЦИИ, СОЗДАТЕЛЕЙ ИНФОРМАЦИОННЫХ НОСИТЕЛЕЙ.
— Как жить человеку в мире, где реальную жизнь заменяют коммуникации? Как на это отвечает коммуникология?
— Надо учить человека входить в информационное пространство с самого рождения. Это новая ситуация в развитии цивилизации, и ее человечество не прочувствовало окончательно пока. Но одновременно, чтобы сохранять себя и свой собственный мир, надо продолжать оставаться в социуме.
Сложнее здесь дело обстоит с детьми, потому что они с рождения находятся в коммуникациях и испытывают сложности от пребывания в социуме. Ребенок родился и сразу начал кнопки нажимать, его изначально привязали к кнопкам, к гаджетам, замерили его координаты, и поэтому он не свободен. Детям кажется, что они свободны, но их свобода почти сразу обнуляется. Развитие электронной сферы нашей жизни уже не остановить, обратного пути нет, к сожалению. В таких условиях надо сохранить хотя бы маленький личный мир ребенка, подростка, о чем должны помнить родители и педагоги. Не выводить ребенка из социума. Электронный разум создадут и попытаются заменить им человечество. У нейронных сетей для этого есть все, как у коммуникаций, но нет чувств, чести, совести и достоинства. ПОЭТОМУ, ЕСЛИ ЛЮДИ ПОЗВОЛЯТ СИСТЕМАМ ЗАГЛУШИТЬ В СЕБЕ СОЦИАЛЬНОЕ НАЧАЛО, ОНИ САМИ УНИЧТОЖАТ СОЦИУМ, И ЭТО БУДЕТ ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ВИД ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РАБСТВА.
Фотографии предоставлены Феликсом Шарковым
Иллюстрация на обложке: shutterstock.com
