После выпуска с факультета естественных наук и природных ресурсов Новгородского университета Алексей думал: переехать в Петербург или Москву. Неожиданно он увидел по телевизору вакансию корреспондента в издании «Великий Новгород.ру» – так началась его карьера в журналистике. Новая профессия привнесла смысл в жизнь в регионе, и Сабельский решил остаться. За 15 лет журналистской деятельности для него стало важно поддерживать местные сообщества и рассказывать о них. Например, о том, почему деревени массово покидают или из-за чего из озера Ильмень уходят и рыба, и вековые традиции ее ловли. Сегодня Алексей поделится, почему для него значима локальность, и как авторам зарабатывать на фрилансе.
– В 2010-х вы работали в СМИ: «Великий Новгород.ру», «Комсомольская правда», «53 Новгород». Почему вы перестали работать в региональных изданиях, и продолжили карьеру, как независимый автор на фрилансе?
– Я освобожден от занятий, которые мне не нравятся, например, от коммуникации с экстренными службами. В больших редакциях обычно есть люди, которые всем звонят, и люди, которые пишут тексты. В провинциальных – ты и корреспондент, и служба информации, и выпускающий редактор.
Меня бесила зависимость от Яндекс Новостей. Нужно обязательно попасть в сюжет о том, как пьяный водитель врезался в дерево. Как фрилансер, я на это смотрю по другому. Если я увижу, что из какого-то фактора развивается тенденция, я напишу об этом большой материал. И я отошёл от корпоративного этикета, у нас он ещё с провинциальным флером. Есть много ненужных ритуалов, мероприятий.
Сейчас я могу регулировать свою занятость. Будучи отцом двоих детей, могу быстро решить семейные дела. Супруга работает по жесткому графику и не водит машину.
– Какие минусы есть у фриланса?
– Фрилансера ноги кормят как волка. Нужно постоянно искать информацию, искать сюжеты, пытаться придать заурядному событию новый смысл, обнаружить, изобрести. Нужно дать возможность сначала редакции, затем читателям посмотреть на тему под другим углом. Сначала в тебя верят коллеги. После ты работаешь ради читателя, который тоже может поверить в историю. Это вроде и плюс, развивается креативность. Но всегда есть финансовый стресс и необходимость находить новое.
– Сколько вам материалов в месяц нужно написать, чтобы чувствовать себя комфортно?
– Я также работаю оператором, поэтому могу и коммерческие заказы брать, это иногда спасает. Моя планка – 4 больших текста в месяц и 4 развернутых видео. В таком случае я доволен, но не всегда получается столько выпустить.
Бывает, новый проект прилетает неожиданно, и ты тратишь меньше сил на разработку идеи. Либо приходится усиленно думать, когда нет тем. Еще одна проблема фриланса в том, что в провинции журналистика не строится на больших материалах. Все, кто работает в регионах удаленно, сотрудничают с одним федеральным или зарубежным медиа или работают стрингером акул соцсетей вроде Mash или Baza. Ситуации разные, но роднит их то, что в Новгороде у фрилансеров нет возможности работать с местными медиа.
– Давайте перейдем к практическим советам для журналистов. На что вы обращаете внимание, когда выбираете тему?
– Когда я нахожу новую тему, и она начинает мне нравиться, я настораживаюсь и советуюсь с женой, с другом и коллегой по проекту «Соль и сахар» Колей Захаровым, с редакцией. Неприятно бывает, когда ты напридумывал, что это будет вау, а в редакции тебе говорят: «Кто это будет читать? Нет конфликта. Нет истории».
– Ваш друг журналист или скорее читатель?
– Скорее читатель или зритель. Он заточен на видео. Я сам заметил за собой, что мне стало тяжело читать большие тексты, несмотря на то, что как журналист я сделал себе имя на статьях. Изменился характер потребления не только у молодежи, но и у людей, которым за 30. Все перетекает в видео. Я обычно смотрю на историю, и если я уверен, что выйдет красивое, интересное видео, то могу попробовать и текст написать.
Например, я ездил в деревню Тарасовская. Сейчас у меня много материалов лежит. Надо все обрабатывать и выпускать. Тема связана с запустением деревень и возможности и целесообразности этому противостоять. Россия – не уникальный пример. Деревни разбежались во всех развитых странах. Но у нас расстояния намного больше, а процессы происходили резче, поэтому это воспринимается острее и болезненнее. В Тарасовской люди пошли против тренда. Они организовали что-то вроде коммуны в Архангельской области. При этом они не сектанты. Меня и подкупило то, что они обычные люди.
– Как успешно презентовать тему редакции?
– Я действую по принципам продюсеров и режиссеров. Пишу логлайн до 25 слов максимум и более развернутый синопсис. Важно показать, почему и кому именно это будет интересно. Если кажется, что тема заинтересует всех, значит, автор ещё не понял, зачем он это делает (Алексей имеет в виду, что нужно выделить сегменты аудитории – отдельные группы читателей, которых интересует тема – прим. ред.)
Нужно искать ее новые углы, если питчинг не выходит. Переворачивать шахматную доску и смотреть со стороны редактора.
– Основные пункты питча – это логлайн, синопсис и аудитория?
– Да. Часто у редакций есть алгоритм, по которому делается заявка. Там может быть и пункт: «Как преподносить тему в соцсетях? Как ее переупаковать в другие форматы?».
– Когда работаешь на фрилансе, ты сам себе и продажник, и продюсер – нужно планировать командировки. Как правильно подготовиться к поездке?
– Иногда ошибок не избежать. Но лучше на берегу найти героев и фиксера. Фиксером может быть герой, которому нравится выступать, общаться. Часто люди впускают в своё сообщество посторонних, только если вы приходите вместе с их другом или знакомым. Так коммуникация происходит намного быстрее. Иначе есть шанс не найти героев, стучать в закрытые двери, приставать к людям и получать пресный материал в итоге.
– Кто лучше всего подходит на роль фиксера, на ваш взгляд?
– Нет какого-то универсального человека. Фиксер должен быть общительным. Желательно, чтобы он обладал неформальным авторитетом в местном сообществе. Например, староста села или, грубо говоря, молочник, к которому очередь из 20 человек каждый день.
Бывают ситуации, когда приходится решать на месте. В 2023 году два депутата от «Новых людей» предлагали муниципалитетам переименовывать «неблагозвучные» названия. Я поехал в Ярославскую область в деревню Шалава. В интернете из этой деревни никого не найти, и мы с фотографом ловили людей на улице. Помогла история главы поселения, Виталия Водопьянова, потому что он ранее заступился за деревню публично и отвечал за свои слова перед нами. Водопьянов сказал, что люди не хотят там жить из-за отсутствия денег и работы, а не названия. Он рассказал свою историю – как он, будучи независимым политиком: и не оппозиционным, и не единороссом, сам выдвинулся, победил на выборах, заручился поддержкой бывшего губернатора Анатолия Лисицына.
– Что изменилось в вашей работе после 2022 года? Медиа поменялись, многие закрылись, изданиям стали чаще присваивать статусы иноагентов и нежелательных организаций.
– <…> Изменилось потребление информации. Мне тяжело писать о боевых действиях и их последствиях. Если постоянно в этом вариться, можно головой поехать. Темы, которые я люблю, в 2022 году были неактуальны для аудитории. Независимые СМИ брали тексты о том, как сообщества реагируют на начало СВО – сохранили себя или нет. В 2023 году уже новая жизнь затеплилась.
Я адаптировался к изменениям, но раньше было больше вариантов, с кем сотрудничать. Сейчас есть и СМИ — нежелательные организации. С ними работать из России крайне опасно. Журналисты пытаются сотрудничать анонимно, это не мой путь. Мне нравится журналистика с человеческим лицом: когда у продукта есть автор, которому можно задать вопрос.
– За последние два года у вас поменялся ответ на вопрос, почему вы работаете журналистом?
– Многое поменялось, но ответ на вопрос остался прежним. Журналист всегда пишет об одном и том же – у каждого есть магистральная тема. Для меня это – сообщества. Скажем пафосно, моя миссия – возрождать любовь к своей земле, к среде – это не обязательно земля в физическом смысле. Человек не может жить без почвы под ногами. Ему нужно развиваться в связке со средой. Краеведы изучают родной край, я изучаю сообщества скорее в психологическом, социальном смысле.
Чем больше люди будут обращать внимание на свое окружение, тем более они будут независимыми, будут любить свою среду и защищать её. Тем меньше они будут поддаваться всеобщим истериям, пропаганде. Если будет больше текстов про регионы, люди перестанут воспринимать информацию в патерналистском ключе (патернализм – система отношений, при которой власти обеспечивают базовые потребности граждан, а граждане в обмен на это позволяют властям диктовать модели своего поведения, как публичного, так и частного характера – прим. ред.)
– Какой ваш самый удачный материал, когда удалось внедриться в сообщество, изучить его и потом передать суть аудитории?
– Текст про озеро Ильмень, про рыбу и про рыбаков. Я в очередной раз посмотрел на родные просторы, поговорил с местными. Потом мы сели на сойму – парусную лодку 12 метров длинной. У них конструкция с 17 века почти не менялась. Я дважды ходил в Ильмень с рыбаками на всю ночь, это классный опыт. И мне сам текст нравится.
– Что бы вы посоветовали молодым журналистам?
– Вариант не идти в журналистику, наверное, не принимается. Банально – не продаваться, не наступать на горло собственной песни. Это только звучит легко. Всегда есть учредитель и технический, и политический. Нужно понимать, на что вы идете. Приходится идти на компромиссы. Сейчас стало больше рисков. Журналист должен думать: какие риски лучше избежать, какие уменьшить; как не навредить семье; что будет, если наделят каким-нибудь статусом.
Если вы воспринимаете журналистику как средство заработка, лучше идти в другую сферу. Это одна из профессий, которые в России стоит выбирать только по душе.
Фото: Диана Корнеева
СПРАВКА: Алексей Сабельский — новгородский журналист-фрилансер. Начинал карьеру в региональных изданиях: «Великий Новгород.ру», «Комсомольская правда», «53 Новгород». Как фрилансер работал со СМИ «7х7. Горизонтальная Россия»* и «Новая вкладка». Также Алексей снимает документальные фильмы для ютуб-проекта «Соль и сахар» и собственного канала.
*признано иноагентом
