РАМЗЕС-ХХ
В Железногорск на свою малую родину я приехал из Твери, где после окончания филфака и отделения журналистики госуниверситета я три года проработал сперва на областном радио, а потом в областной молодёжной газете «Смена». Шёл январе 1974 года. Встретили меня на родной земле прекрасно. Дали комнату в общежитии для малосемейных, и я сразу же включился в работу. Меня подключили к выпускам молодежных полос.
Коллектив редакции газеты, как и сам Железногорск, был молод и полон сил. Но людей все равно не хватало – и нагрузка на журналиста была колоссальной. Перепечатки из других изданий не поощрялись. Так что всё «забивали» своим материалом. По строчкам в конце месяца набегали астрономические суммы – до 7 – 8 тысяч строк (!) за месяц. И хотя эти строчки очень скудно копили рубли, но ощущение, что это действительно «Ударный фронт» было.
Однако тираж рос медленно. И почти на каждой планерке «главред» Станислав Георгиевич Винников предлагал «проявить максимум творчества и хорошей выдумки».
Где-то в середине марта Винников пригласил меня в кабинет и предложил написать репортаж о «Союзшахтоосушении» – подземно-дренажном комплексе (сокращенно ПДК), который путем прокладки штреков осушал чашу карьера. Если бы не система дренажей, по которой откачивались грунтовые воды, карьер за неделю бы превратился в глубокое болото…
– Да, – напомнил он мне, – ты показывал материалы из вашей «Смены», где вы хохмили на 1 апреля… Подумай, как отметим Всесоюзный день смеха в Железногорске.
– Лады! – махнул я рукой. И поехал в «Союзшахтоосушение», прихватив с собой фотокора Петухова.
Обрядившись в резиновые (водонепроницаемые) костюмы, мы с проходчиками ПДК всю смену пролазили под землей (точнее под рудой), промокнув до нитки. Всюду – со стен, под ногами – текла вода. После обеда нам повезло: мы стали свидетелями сбойки штреков. «Сбойка» – это когда взрывом соединяет один штрек проходки с другим. Делается это для лучшего осушения карьера.
Когда вылезли на поверхность, поднявшись наверх в самом настоящем шахтерском лифте, начальник смены пригласил нас поужинать. Мы с радостью согласились. И правильно сделали: в красном уголке «Союзшахтоосушения» каким-то энтузиастом были собраны кости доисторических животных, которые попадались проходчикам при проходке подземных штреков. Представляете – штрек проходит на глубине 70 метров. Это до какого геологического периода доходили взрывами пластов пород горняки!.. Тут все что хочешь могло попасться в окаменевшем виде – от кости мамонта до черепа динозавра. И, как нам сказали проходчики, попадались весьма экзотические находки.
-А мумии фараона не находили? – пошутил я.
– Только мумии фараона для нашего «музея» в красном уголке и не хватает, – рассмеялись горняки.- Прославились бы на всю страну!
…И дернул же меня черт взяться за авторучку в самый канун первого апреля, когда репортаж о подземно-дренажном комплексе давно уже был опубликован!.. «Проявил творчество и выдумку», вспоминились слова главреда. И, решил, что нужно чем-то отметить и нам, газетчикам КМА, грядущий День смеха – 1 апреля. Под рубрикой «упреждая первое апреля» (субботний номер выходил накануне Дня смеха) написал первоапрельский репортаж «Уникальная находка». Чтобы шутку не приняли за реальность, дал волю своей буйной фантазии, придумывая специально ляп за ляпом, описывая, как горняки при сбойке шахт, подсвечивая себе спичками, обнаружили саркофаг с мумией. Нарочитых ляпов да и сам иронический стиль первоапрельского репортажа, по моему мнению, должны были насторожить читателя, не позволяли ему поверить в придуманную мной шутку.
На что я рассчитывал? Во-первых, придумал, что при сбойке штреков «отбойными молотками» (попробуйте пробить молотком толщу железистого кварцита, самого сверхпрочного минерала!). А потом моя версия, что саркофаг с мумией в железную руду (на глубину 70 метров!) в стародавние времена закопало курское духовенство. Лопатами, что ли, оно закапывало мраморный саркофаг? Придуманный мною сержант милиции Шарков, вызванный по телефону диспетчером смены, обнаруживает в «мраморном гробике» «мумию египетского фараона Рамзеса-ХХ» (я помнил, что в истории Египта всех Рамзесов можно было по пальцам одной руки пересчитать). Рядом с мумией в первоапрельском репортаже, разумеется, сверкали «золото и бриллианты».
Потом этот персонаж Шарков звонит по телефону в Московский институт египтологии (вот не думал-не гадал, что такой действительно существовал!). Трубку якобы снял «профессор, известный египтолог Бенкиндаев» и тут же выдал несусветную версию о том, как «мумию Рамзеса ХХ индийские купцы подарили Афанасию Никитину, который любил ходить за три моря… А Никитин, в свою очередь, передарил мощи фараона курскому духовенству». Последние, «опасаясь набегов татарского хана, закопали в «землю» (это на 70 метров в железистый кварцит, который даже мощный взрыв на полметра берет) дорогой подарок из Поволжья»
И вот, как я заканчивал свой первоапрельский репортаж: «…Но наши доблестные горняки, встав на очередную ударную вахту, откопали высочайшую историческую ценность. И чёрт меня дёрнул добавить в конце один малюсенький абзац; «1 апреля всего на час мумия Рамзеса ХХ будет выставлена в ДК МГОКа, а затем на пушечном лафете (!?) будет увезена в институт египтологии для дальнейших научных исследований».
Репортаж «Уникальная находка», как я уже упомянул, был опубликован в субботнем номере газеты, а в понедельник, 1 апреля, свершилось столпотворение…
За два выходных дня, отделявших мою встречу с читателями, о Рамзесе-ХХ, обнаруженном в недрах КМА, узнали не только во всём Соловьином крае, но так же в Орловской, Белгородской областях. И даже в матери городов русских – в самом Киеве, откуда, как я потом узнал, звонили и узнавали, нельзя ли каким-то образом приобрести для лавры мощи египетского фараона.
Что касается киевских монахов, то тут, я полагаю, могут быть некоторые преувеличения. Что касается жителей Железногорска и района, то они, не привыкнув еще к первоапрельским «приколам» в партийной прессе, «стройными рядами» 1 апреля шли по улице Ленина к Дому культуры, где, судя по «Уникальной находке», на час должны были выставить мумию Рамзеса-ХХ.
И надо же такому случиться, что в ДК самодеятельный театр кукол накануне показывал спектакль «Спящая царевна». И директор Дворца культуры решил мою шутку с Рамзесом поддержать. Пластмассовый гробик «на цепях» был давно готов. Остальное – куклу, обернутую бинтами так, что торчал только жёлтый пластиковый носик. Вокруг забинтованной куклы – «изумруды, бриллианты» -раскрашенные куски прозрачной пластмассы.
Движение открыли, предварительно выставив у «гроба» с подсветкой снизу плакат: «Больше 3-х секунд не задерживаться!». Человек пятьсот успело-таки пройти мимо «уникальной находки», прежде чем по городскому радио прозвучало: «Товарищи! Никакого Рамзеса-ХХ не существует. Это первоапрельская шутка. Автор шутки уволен из газеты!».
Что было, потом не хочется вспоминать. На два месяца я был отлучён от газеты по решению бюро горкома партии. Многие городские начальники пришли «на открытие выставки». И этого «прикола» они мне не простили. Хотя все закончилось, как в доброй русской сказке. После вмешательства «главной газеты страны» – «Правды» в лице её представителя заместителя заведующего отделом фельетона Валентина Прохорова (в июне в «Правде» появился его фельетон под рубрикой «на газетные темы» «Рамзес-ХХ и другие»). Меня восстановили на работе. И даже повысили в должности.(Вот какую силу имело печатное слово!).
Конечно же, в каждой шутке – только доля шутки. Остальное – истинная правда. После публикации в «Правде», которая защитила и меня и заодно поддержала популярную в народе телепередачу «Кабачок «13 стульев», которую уничтожали партийные чиновники, я получил с полмешка писем со всей нашей необъятной страны. Среди них было и письмо какого-то читателя «Правды» из города Владивостока. Этот читатель советовал мне написать комедию для театра «наподобие Гоголевского «Ревизора». «Ведь, цитирую по памяти, «рамзес-ХХ», как лакмусовая бумажка, проверил на безграмотность, ограниченность и мстительность чиновничью братию городка, которая пришла открывать первоапрельскую выставку и, не поняв юмора, отыгралась на молодом журналисте».
Через много лет после своей «исторической первоапрельской шутки» я вспомнил этот совет. И написал комедию в трёх действиях, которую назвал точно так же, как и фельетон в «Правде» – «Рамзес-ХХ и другие». А через некоторое время мне сообщили, что опубликованная комедия попала в шорт-лист Всероссийского драматургического конкурса «Время драмы».
СПРАВКА:
Александр Дмитриевич Балашов – член Союза писателей, Союза
журналистов России (лауреат Премии Союза журналистов СССР за 1987 г.), писатель, публицист, драматург. Лауреат и победитель Всероссийского конкурса краеведческой литературы «Наше культурное наследие (Москва-Тверь-2011), Лауреат областных литературных премий им. писателей Валентина Овечкина и Константина Воробьёва, премии Курской ТПП «Золотой Меркурий» (спецноминация за создание положительного образа Курской области» и др.
Комедия «Рамзес-ХХ и другие» – шорт-лист Всероссийского конкурса «Время драмы».
Создатель и руководитель Курчатовской школы юных журналистов. Дважды, в 2020 и 2021 гг., признавался победителем Международного литературного конкурса «Атомный Пегасик» (в разделе для наставников юных авторов) с вручением дипломов «Лучший преподаватель русского языка и литературы страны «Росатом».
Награждён Почётным знаком Курской области им.Александра Невского «За труды и Отечество», Почётным знаком Союза журналистов России «Честь. Достоинство. Профессионализм», медалями «75 лет Курской битвы», «100 лет Союзу журналистов России», «75 лет атомной отрасли России», «За заслуги перед Курской областью» (3 ст.). Живёт и работает в г. Курчатове Курской области.
