Как меняется телевидение
Есть некое общее представление о том, что телевидение умерло или умирает, но ничего на самом деле не умирает. Однако в России есть своя печальная специфика, она называется цензурой. Поэтому процесс, который существует во всем мире, когда люди выбирают для себя устройства, чтобы получать оперативно информацию, в России определяется не только удобством, а в первую очередь цензурой.
YouTube информационный и YouTube политический начал развиваться в России по причине того, что многое из того, что происходит, стало невозможно увидеть на центральном телевидении. Я смотрю телек периодически, и это ужасно неинтересно. Российское ТВ имеет очень много денег, и там работает много профессионалов, но в нем очень мало смысла.
Но ошибочно было бы говорить, что телевидение никто не смотрит. Его не смотрят в больших городах, но по-прежнему 65% россиян потребляют информацию из телевизора. Поэтому, на мой взгляд, основополагающая причина ухода в YouTube и в другие подобные сферы связана с тем, что там вы увидите то, что не увидите в телевизоре.
Программа Юрия Дудя с большим охватом и с большим для него заработком выходила бы на телевидении, если бы это было возможно. Но поскольку телевидение в России без ограничений не существует, то Дудя там нет. На федеральном телевещании нет программы и Алексея Пивоварова, нет телеканала «Дождь»*.
Уход из телевидения в YouTube и в Instagram связан исключительно с тем, что пока в той степени, как ТВ, социальные сети не контролируются.
Не уходить в YouTube для СМИ — это абсолютное самоубийство сегодня
Нельзя отрицать тот факт, что потребление информации меняется в мире. Нужно понимать, что существовать, как прежде, когда у вас есть линейная сетка, в 8 вечера будет выпуск новостей, посмотреть который собирается вся семья у телевизора, [не получится]. Поэтому необходимо нарезать совсем другие ролики для Instagram, по-своему нужно реагировать на аудиторию в Одноклассниках, ВКонтакте, по-своему нужно себя вести себя в YouTube.
YouTube — это не то, что убивает телевизор, это то, что существует параллельно ему. Но у YouTube как большого телевизора тоже существует своя цензура. В чем она заключается? YouTube как платформа устанавливает огромное количество ограничений, которые связаны с насилием, с распространением порнографии, с чувствительным контентом. И поскольку в известной доле случаев все определяет робот, то очень часто пользователи слишком много раздумывают, прежде чем публиковать какую-то информацию. И это, по сути, работает как самоцензура. Если вы публикуете информацию, например, о митингах в России или в Беларуси и там присутствует столкновение участников демонстрации с полицией, один замах дубинки полицейского может означать для всего вашего шестичасового видео блокировку. Это значит, что вы ничего не заработаете. Потому что рекламодателю не нужно, чтобы его товары соседствовали с какой-то агрессией.
,
,
Что из-за этого часто делают пользователи и блогеры? Они просто не включают эти видео, потому что им нужно зарабатывать. И таким образом, не желая потерять монетизацию, люди сами ограждают свою аудиторию от всей необходимой информации.
В этом смысле YouTube, который многими воспринимается как царство свободы, при том что он, естественно, в сравнении с федеральным российским телевидением, таковым является, таковым не является в абсолютной степени. YouTube диктует свои правила, которые порой жестче и намного суровее, чем правила, которые предписывают контролирующие ведомства вроде Роскомнадзора, а главное, необъяснимее.
Одновременно с этим в YouTube существует абсолютно непредсказуемая система рекомендаций, на которую часто также приходится вестись. Чем больше вы рассказываете о событиях в Беларуси, тем больше у вас белорусских зрителей. Им это все попадает в рекомендации, и они становятся основными потребителями контента. Поэтому когда информационная повестка меняется и вам нужно рассказывать о том, что происходит в России, это почти никто не смотрит, несмотря на важность событий. Потому что белорусским зрителям неинтересно, а российским зрителям пока не попало в рекомендации, и вам приходится перебивать этот тренд самостоятельно.
У телеканала «Дождь»* довольно сложная история. В 2014 году телеканал был исключен из основных кабельных и спутниковых пакетов вещания. Нужно понимать, что в России телевещание, как, впрочем, и все, абсолютно замонополизировано. Когда вы оттуда выпадаете, вы теряете 90 процентов своей аудитории. И в 2014 году, когда никто не представлял себе, что YouTube сможет быть заменителем телевещания, «Дождь»* выбрал подписную модель, которая оказалась очень стабильной, потому что никто не может на нее повлиять, кроме вас самих.
Если вы делаете платный контент, то на вас будут подписываться. А если вы делаете хороший контент, то аудитория будет с вами, она от вас никуда не денется. Она очень стабильна и лояльна. Люди самостоятельно решают эмоционально ли или контентно ли вас поддержать. Однако эта аудитория очень ограничена.
Поэтому два года назад, наблюдая, как развивается интернет, как меняется потребление информации, мы решили идти в YouTube, чтобы в открытом доступе транслировать все наши информационные программы. Таким образом, мы нашли баланс между открытым телевещанием и закрытой основной частью программ для наших подписчиков. Люди понимают, за что они платят свои деньги, покупая подписку на «Дождь»*. Параллельно с этим информационные наши программы могут видеть все желающие. Это позволило вернуть нам ту аудиторию, которую мы потеряли. И сейчас наша месячная аудитория только YouTube от месяца к месяцу — около 16 миллионов уникальных пользователей. Этот пример наглядно говорит о том, что социальные сети, YouTube может быть заменителем телевизора.
Мы ушли в YouTube исключительно из-за цензуры. Сейчас мы будем сталкиваться с новой реальностью, когда пространство, которое многим из нас представлялась заменителем телевидения, свободной от государственного регулирования площадкой, будет неизбежно меняться. Пока мы видим, что технологии оказываются на шаг впереди цензуры, которая выталкивает свободную мысль в новые технологии. Но в этом году наше государство может оказаться быстрее технологий впервые за последние годы.
Как мы относимся к цензуре в YouTube?
У нас есть два подхода. Первый подход заключается в том, что мы сознательно отказываемся от монетизации там, где это неизбежно. Например, когда у нас идет выпуск новостей, мы его делаем для телевизора, так как мы в первую очередь телеканал, несмотря на то что нас отключили от главных операторов России.
Самые ценные наши зрители — по-прежнему наши подписчики. Они смотрят «Дождь»* не в YouTube, а на сайте или в приложениях. Поэтому выпуски новостей мы делаем, не думая о цензуре в YouTube. Когда мы выкладываем какие-то отдельные фрагменты, можем себе позволить какие-то слишком чувствительные вещи, кричащие, например особо жестокие столкновения с протестующими.
У нас был опыт, когда коллеги Fake News делали программу на полтора или два часа о задержании Фургала в Хабаровске. Там был один кадр, как Фургала заводят в микроавтобус и сотрудник полиции грубо хватает его за плечо. За этот один кадр, где только одно прикосновение к плечу, Fake News тогда лишили всей монетизации. После этой истории такие кадры мы стали вырезать. В остальном обходить ограничения в YouTube довольно сложно. Дело в том, что никто не понимает, как он работает.
,
,
Мы взаимодействуем с компанией, которая занимается продвижением каналов в YouTube. Специалисты рассказывают нам про алгоритмы в YouTube. Но каждый раз, когда происходит ситуация, которая противоречит предыдущей, они нам все объясняют алгоритмами.
Алгоритмы — это универсальный ответ на то, что ты не понимаешь. Поэтому мы вынуждены реагировать на каждый конкретный случай. Например, для чего создатели фильмов выпускают трейлеры? Они их выпускают для того, чтобы как можно больше людей их посмотрело, восхитилось и побежало в кино. И трейлер, понятно, не обладает авторским правом, и YouTube «ловит» трейлеры, и за них снимает монетизацию, потому что любой кадр YouTube считает украденным. И с этим ничего не поделать.
У нас на канале есть Денис Катаев, специалист по кино и музыке, и он стоит перед выбором: либо рассказывать о новых фильмах, показывая стоп-кадры и фотографии, либо потом мы вынуждены будем трейлеры, которые мы даем в своих эфирах, вырезать для YouTube, либо демонтировать их задом наперед.
С YouTube очень сложно найти возможность разговора. Проблема заключается в том, что у YouTube нет здесь своего офиса. Правда, один офис все же в Восточной Европе есть, который на Россию также распространяется. Условно говоря, можно написать им письмо: «Здравствуйте, у нас есть такой-то репортаж, который заблокирует ваш робот, но это будет ошибка». Но это сложнейший процесс, который может занять очень много времени. И мы не знаем, что с этим делать. Пока самый простой вариант — это вырезать какие-то очевидные вещи в YouTube, ни в коем случае не в ущерб содержанию, и на каждую ситуацию реагировать в зависимости от того, что происходит.
*Внесен в реестр СМИ-иноагентов
,
