Записки журналиста: Сезария с островов Зеленого Мыса

Про эту певицу я узнал от своей подруги Натальи Беляевой. У нее в плеере всегда крутился диск с ее песнями. Этот низкий голос проникал прямо в душу. Я не понимал слов, не знал, о чем она поет.

— Кто это?

— Сезария Эвора, певица с Кабо-Верде.

Она пела на креольском языке. Начинала петь у себя на родине, в городке Минделу, в кафе «Рояль».

Ее концерты старалась не пропускать даже Мадонна. Да и у нас в стране ее имя было известно продвинутым слушателям. И каким-то образом в далеком уже 2001-м Наталье удалось договориться об интервью с Сезарией в Марселе. А я тогда работал на Каннском фестивале. И мы рванули в Марсель.

Познакомились, взяли интервью через двух переводчиков: с креольского на португальский, с португальского на французский. Кассету с интервью у нас из машины вместе с сумкой выкрали мотоциклисты через открытое окно. Пришлось писать по памяти. А потом предложили продюсеру певицы организовать концерт в России. Они согласились.

За несколько месяцев до гастролей мы полетели на Кабо-Верде, чтобы сделать фотографии и видеоматериалы. В последний день перед отъездом удалось попасть к ней домой. Сезария показала нам свое жилье, свои платиновые диски. Одета была как простая домохозяйка. В перерывах между гастролями она приезжала сюда отдыхать, набираться сил. Благодаря ей многие и узнали, что есть такая страна.

Зимой, за месяц до первого концерта, в Москву прилетел ее продюсер Жозе де Сильва. Мы пригласили его в клуб «Петрович». А там как раз отмечал свое 60-летие Эдуард Хиль. Московская атмосфера Жозе понравилась, и он дал добро. Концерт Сезарии решили проводить в только что открытом театре Анатолия Васильева на Сретенке. Спонсором концерта стал Александр Мамут. Был приглашен узкий круг богатых людей. Сезария, как всегда, вышла на сцену босиком. Это был незабываемый вечер! В финале все пустились в пляс. А я в «Огоньке» сделал репортаж с «закрытого» концерта. По Москве поползли слухи о загадочной певице. Наталья Беляева организовала еще два концерта, в Малом театре и в «Олимпийском». Мы подружились. Сезария была неприхотлива в еде. Очень любила картофель фри и каре ягненка. В гостинице всегда сама гладила свои платья, оставляя на руках следы от ожогов. Как-то я повез ее на своей машине по Москве. В плеере звучала кассета с песнями Булата Окуджавы.

— Кто это? — спросила она.

— Это Окуджава. Он был у нас в России как ты на Кабо-Верде.

— Красивый голос, — задумчиво вздохнула она.

Потом гастроли ей организовывали уже другие люди. Но когда она прилетала в Москву, она всегда спрашивала о нас, и мы с ней встречались. Даже успели издать и подарить ей фотоальбом о том первом приезде в Москву.