Олеся Носова, 1-й зам. главного редактора «Комсомольской правды», издатель KP.Ru
Научились лучше слушать читателей
Как и для всех, для нас пандемия стала большой встряской и вызовом. В очень короткие сроки и в условиях карантина нам пришлось придумывать какие-то решения, которых у нас раньше не было. Например, вся редакция была переведена полностью на удаленную работу всего за неделю. Причем это касается не просто планерок и редакционных обсуждений, но и верстки, корректуры и т.д. Мы смогли все сделать буквально за считаные дни, в середине марта прошлого года. Последняя очная планерка была 17 марта 2020 года. Дальше все перешло на дистанционную работу. Пришлось пересмотреть и дистрибуцию газеты.
Бумажное издание — это первое, по чему удалил карантин. Вы помните, что все киоски позакрывались? В некоторых регионах газета была исключена из списка жизненно необходимых продуктов. И мы оказались в достаточно сложной ситуации: люди хотели получать газету (так как для многих печатная версия — гарантия достоверности информации), а возможности очень резко сузились. Даже напечатать газету становилось проблемой, не то что продать.
Тут нам пришлось проявить нестандартность мышления и гибкость. Мы начали распространять газету так, как никогда не распространяли раньше. Зашли в те торговые сети, где нас не было. Договаривались со службами доставки, даже с такси. Часть тиража разносили бесплатно по важным адресам — например, в больницы и поликлиники.
Делали все, чтобы наша газета продолжала выходить.
Что касается редакции, то тут произошли тектонические изменения. У нас, как у любой крупной организации, серьезный кадровый голод. Мы расширяемся, постоянно возникают новые проекты, а людей, которые бы могли в них работать, даже возглавить, в общем-то, не так уж много. Полностью обученных так и вовсе единицы.
Раньше для того, чтобы работать в проекте, специалисты должны были переселяться в Москву. А далеко не все журналисты и редакторы хотят бросать любимый город. Пандемия, по сути, уравняла удаленную и очную работу. Поэтому мы начали принимать на федеральные проекты региональных сотрудников.
Более того, многих людей, которые до пандемии приехали в Москву из регионов, мы отправили обратно, на малую родину, они продолжают работать оттуда. Разумеется, уезжали те, кто хотел, но большая часть все-таки прижилась в Москве.
,
,
Сейчас мы понимаем, что удаленка — все-таки не на сто процентов прекрасная вещь. Как ни банально это звучит, но мы на собственном опыте убедились, что очные встречи эффективнее и креативнее. И поэтому мы начинаем потихоньку возвращаться в офис. Наши удаленные сотрудники приезжают в командировки в Москву на совещания. Но мы не будем отказываться от всех тех удобств, которые дает нам дистанционная работа. Это все-таки глобальный прорыв.
Забавно, кстати. В начале года у нас закончилась аренда в старом офисе в Старом Петровско-Разумовском проезде. И мы взяли себе офис на Дмитровской в два раза меньше. И не сказать, чтобы он был переполнен людьми. Мы научились решать свои рабочие проблемы с помощью современных технологий.
В самом начале пандемии бешено росло количество посетителей на сайтах, и мы воочию убедились, как быстро у людей возникла жизненная необходимость в проверенной информации. Но какой информации особенно не хватает? И впервые за всю историю редакции у нас появились специалисты-аналитики, которые вдумчиво искали ответ на этот вопрос.
Какие темы не раскрыли свой потенциал, какие комментарии в дефиците?
Когда нам не хватало рук, мы подключали регионы, виртуально перебрасывали людей в отделы. Это было крайне интересно, фактически мы перешли на круглосуточную работу, ведь у нас есть сотрудники и на Сахалине, и в Нью-Йорке. Когда одни спят, другие работают.
Из того приобретенного опыта многое останется с нами. Во-первых, наша гибкость в работе с кадрами. Мы стали ценить своих людей еще больше, потому что не одни мы работаем на удаленке и не одни мы охотимся за ценными кадрами.
Во-вторых, мы совершенно точно не будем все производство газеты и сайта возвращать в офис.
В-третьих, мы видим выгоду от наших информационных аналитиков. И они останутся с нами, помогая формировать редакционный портфель.
Дальше, безусловно, мы будем продолжать делать упор на расширение визуального контента — он стал самым популярным за последний год.
Также волей-неволей приходится увеличивать количество сотрудников, занятых SMM: мы видим, как платформы разбегаются друг от друга и в плане контента, и технических возможностей. И надо поставлять контент во все возможные мессенджеры и соцсети. Мы перешагнули совокупную аудиторию в 5,7 млн подписчиков по всем платформам, и это важнейшая «точка роста», в том числе и финансовая.
Есть ощущение, что наши отношения с аудиторией улучшились. Читатели всегда подсказывали нам, в какую сторону развиваться. Так что наша задача — просто их внимательно слушать.
Владислав Куликов, обозреватель «Российской газеты»
Ставка на солидарность и респектабельность
Выскажу, быть может, неожиданную мысль: пандемия и все принесенные ею неприятности принципиально ничего не изменили в работе журналиста. Да, бытовая жизнь преобразилась (мягко говоря). Но не считать же серьезным изменением в работе то, что мы долгое время не могли ходить по кино и ресторанам. Или считать?
Да, мы больше стали работать дистанционно. Однако нормальная журналистика всегда была чуточку дистанционной. Не столь важно, где ты находишься и чем занимаешься, главное, чтобы тебе было что передать в номер.
«Онлайнизация» нашей работы также началась не вчера. Пандемия ускорила многие процессы, но не она дала им старт. Так что мы как работали, так и продолжаем.
Изменились не журналистские технологии, изменилась жизнь вокруг. Пандемия катком прошлась по судьбам. Люди теряли близких, и это самое страшное. Оставались без работы, было непонятно, как выживать. Оказывались заперты в четырех стенах. Теперь нам очень хочется вернуться к нормальной жизни, и непонятно, будет ли она когда-нибудь нормальной (в прежнем понимании).
Журналисты прошли через те же самые испытания. После пережитого мы стали немного другими, мы все: и человечество в целом, и — поскольку говорим сейчас о нашей профессии, — конечно же, мы, журналисты.
Есть повод задуматься о том, что делать дальше, какими нам быть.
Об этом, честно говоря, надо было думать раньше. Но, возможно, еще не поздно.
Мир меняется. Он всегда менялся. Но в XXI веке куда-то полетел с космической скоростью. Журналистика, как мне кажется, немного растерялась, не понимая, как жить и выживать в новом мире. И я не про коронавирус: вихри перемен закружили задолго до него.
На «круглых столах» часто приходится слышать о «смерти журналистики». Мол, сегодня мы все узнаем из соцсетей, и классические СМИ уже не нужны. Да и коллеги часто вздыхают, мол, журналистика умирает. Старые журналисты смотрят на молодых с сочувствием: на наш век, может, еще и хватит, говорят, а вам лучше поискать другую профессию.
А почему, собственно, она должна умереть?
Пандемия показала: трудные времена не отменяют журналистику. У людей есть необходимость в получении качественной информации. Под качественной понимаю вдумчивую и достоверную, когда человек, ее сообщающий, хорошо разбирается в том, о чем говорит. А не пытается блеснуть остроумием, навязать свое мнение или просто набрать кликов.
Умереть профессия может только в случае полного коллапса и разрушения цивилизации. Не хочется, чтобы до такого дошло.
Спасение журналистики — в элитарности. Не чванливости. Не снобизме. Не пафосности. Всего этого и так в избытке. Проверено: это не спасает.
Надо взглянуть правде в глаза: пресса перестала быть средством массовой информации. Нам не угнаться за ТикТоком. «Желтая пресса», боюсь, обречена. Мы должны делать ставку на солидность и респектабельность. Надо ориентироваться на людей, желающих видеть дальше и знать больше. На тех, кто заглядывает за горизонт. Таким людям не нужен пустой и поверхностный контент, которым переполнены и соцсети, и, будем честны, современные СМИ.
Люди, к которым мы должны идти, по определению не массовая аудитория. Но мы можем ее расширить, воспитывая своего читателя. Надо ввести моду на чтение газет и журналов, сделать это респектабельным занятием. Тот, кто стремится к успеху, должен по утрам читать старую добрую газету. Но и газета по содержанию должна соответствовать высоким стандартам.
Поэтому журналист должен стать экспертом. Либо сам находиться в гуще событий, либо быть чрезвычайно компетентным. А лучше и то, и другое.
Жизненный успех во многом определяется кругом общения и качеством потребляемой информации. Листая с утра ленту Instagram или ТикТок, не станешь успешным человеком. Нам стоит попытаться донести эту мысль до аудитории. Конечно, всегда будут те, кто не поверит этому. Или те, кого устраивает его жизнь и ТикТок с утра до вечера. Но если мы окажемся достойными собеседниками, всегда найдутся те, кто выберет нас.
Индира Кодзасова, заместитель главного редактора еженедельника «Аргументы и факты», директор департамента региональных редакций
Наша «Курская дуга» еще впереди
На ковидную историю, я считаю, еще нельзя смотреть как на прошлое. И мы не все уроки еще получили и уже извлекли. На мой взгляд, большие испытания для всех СМИ еще впереди. Еще год назад была своеобразная эйфория — преодолели, тиражи вернули, люди очнулись. Да, это так. Сравнивая ковид с войной, можно сказать, что перестроили экономику и Москву отстояли, но, боюсь, наша «Курская дуга» еще впереди, потому что аудитория изменилась. Ее запросы и желания уже не те, да и сама она распалась на фрагменты. И наша главная задача не вернуть ее по факту тиражами, охватом, это сейчас технически несложно сделать, хотя и затратно. Наша главная задача — вернуть ее доверие. Как, если Моргенштерн и иже с ним активно отбирают у нас кусок хлеба (реклама и есть кусок хлеба)? Как, если законы ежедневно «совершенствуются» тоже не в нашу пользу, десятки изданий не выдерживают конкуренции, еще часть стали «иноагентами», а из блогеров пострадали только самые оголтелые? Как быть, если буквы уступают место эмодзи, а смыслы — мемам? Ответ один — меняться вместе с аудиторией, предугадывать ее настроения, формировать вкусы. И пробовать новые форматы. Что мы всей командой АИФ и делаем: цифровые форматы уже и до анимации доросли, появились подкасты, развивается YouTube-канал, в регионах — стримы и видеоанонсы. Это все было, но развивалась медленно, так что пандемия — это волшебный пендель. Мы думали, что это невозможно, но уже два года так живем.
И это для нас самих удивительно, как быстро мы смогли этого добиться и как теперь нас это устраивает. Раз или два в неделю мы, конечно, в разных составах встречаемся, но график гибкий, есть люди, которые постоянно на работе, а есть те, кто уже год как не появлялся в редакции. Но ни один наш проект не закрылся. Мир СМИ изменился навсегда. И возврата в прошлое не будет. Во всех смыслах. Изменилось потребление информации, изменились сами средства передачи, но хоронить старые средства нельзя.
Наталья Савицкая, обозреватель «Независимой газеты», ведущая рубрики «Образование»
Мы бы все равно перешли на удаленку
Редакционный процесс у нас настолько отлажен (а процесс подготовки номера уже давно переведен в электронный формат), что ковид-19 ему совсем не помеха. Поэтому и ограничения, связанные с пандемией, очень мало отразились на работе редакции. У нас давно уже электронная система верстки и редактуры. Да и общение журналистов давно уже происходит в социальных сетях. Правда, летучки проходили и проходят в офлайн-формате. Но на них сегодня присутствует меньше людей, чем обычно. Основная часть редакции переведена на дистанционный формат работы.
Относительно себя могу сказать, что для меня ничего практически не изменилось. Я давно привыкла посещать конференции, симпозиумы и форумы онлайн, потому что пишу не только о столичном образовании. Перевод конференций в Москве в пандемию на дистанционный формат мне тоже выгоден и удобен. Во-первых, потому, что стало больше возможностей посещать много конференций одновременно. Я обычно ехала на одно мероприятие, а тут сразу несколько можно наблюдать в эфире. Во-вторых, люди стали охотнее идти на интервью по телефонной связи и по Scype, потому что все понимают сложность настоящего периода. В-третьих, спикеры, где бы они ни находились, сегодня более доступны для контакта, так как все присутствуют в социальных сетях. Нужда заставила. И это облегчает работу журналиста. Я где-то слышала, что процентов 70 работы останется в дистанте, творческой, кстати, тоже, потому что это удобно.
Возможно, что дистант и далее, по окончании пандемийных мероприятий, будет присутствовать в работе журналистов, потому что все уже привыкли так работать и потому что он освобождает время для чего-то другого.
,
,
Но есть и минусы при работе удаленно. Например, раньше я могла наблюдать за реакцией зала. Теперь такой возможности нет. Но при этом я все равно могу поймать атмосферу происходящего на экране, читая ленту с комментариями к ним. И это в некоторой степени заменяет живую реакцию, ведь комментарии бывают разные и довольно точно отражают настроение участников мероприятий. Раньше я могла взять комментарий у любого спикера сразу после конференции, и ему трудно было отвертеться. Во время мероприятия в Zoom я тоже могу писать вопросы прямо по ходу конференции. Но все равно там не такая быстрая реакция с ответами, как при живом общении. Дистант, как я уже говорила, позволяет журналисту не только более четко планировать свой день. И вообще ценить свое время.
Общение с коллегами, мне кажется, не утеряно во время дистанта. У нас, например, идет интенсивная переписка в редакционном чате: там мы шутим, обмениваемся информацией, даже анекдоты рассказываем. Так что мы всегда на связи друг с другом и знаем о том, что происходит в коллективе. Мы стали даже в некотором смысле сплоченнее. Лично для меня это выглядит так.
А какой формат в будущем будет у журналистики? Для психологического интервью живое общение ничто не заменит. Нам многое говорят поза, лицо, мимика человека. Это особенно важно, когда идет интервью с какими-то выдающимися людьми. Вот я хочу сейчас взять интервью у Татьяны Черниговской. Конечно, мне бы хотелось с ней общаться вживую, потому что это человек-легенда, к ней хочется банально прикоснуться. Понять, какая у нее рука. Почувствовать ее флюиды. Мне интересно, как она реагирует на собеседника. Это важно. Я думаю, что живое общение никуда не уйдет.
Что касается ковида… очень вовремя, подозрительно вовремя все это случилось. Напомню, что до прихода ковида цифровизация уже наступала, а готовой инфраструктуры еще не было. Ковидная ситуация ускорила этот процесс принятия нового. Если бы даже не было пандемии, мы все равно пришли бы к дистанту. Конечно, не так быстро, но пришли бы.
Максим Курников, заместитель главного редактора радиостанции «Эхо Москвы»
Многим удаленка пришлась по душе
Главное отличие во время пандемии — изменилась работа с гостями. Конечно, учитывая, что это радио, имеет значение качество звука, а удаленные варианты не всегда хорошо «звучат». Связь иногда просто обрывается или начинает «зависать». Более того, нет того взаимодействия, что есть, когда гость в студии: возможности легко дополнить, уточнить вопрос, спросить что-то в паузе и так далее.
,
,
Мы стали чуть свободнее в приглашении гостей в форматы, куда раньше звали только «живьем». Думаю, что, несмотря на то что, скорее всего, мы вернемся к приглашению «живых» гостей в студию в ближайшее время, психологически и мы, и слушатели больше готовы к гостям по удаленке и стали более терпимы к качеству связи.
Аркадий Пронин, директор, главный редактор «ОРЕН-ТВ»
Независимые СМИ: пациент скорее мертв
Добровольно-принудительное прекращение эфирного и кабельного вещания телеканала «ОРЕН-ТВ» за пару месяцев до начала пандемии коронавируса вынудило редакцию работать исключительно в интернете и социальных сетях. Пандемия, с одной стороны, помогла растянуть по времени этот процесс изменения в работе (перевод сотрудников на неполный рабочий день и прочее), а с другой стороны, позволила использовать в полной мере внередакционные, внеофисные методы работы. В считаные недели люди научились работать из дома, плотнее работать с картинкой, используя современные гаджеты и удаленный доступ к редакционным архивам, чего трудно было достичь, когда человек находился только на своем рабочем месте. В силу того, что процесс неизбежного сокращения сотрудников телеканала при отсутствии телевещания и перехода работы только в интернет (сайты, соцсети) не позволил «ОРЕН-ТВ» воспользоваться теми средствами государственной поддержки, которые были объявлены правительством России для СМИ. Пандемийный локаут, мгновенная остановка местного малого и среднего бизнеса — основных рекламодателей всех оренбургских СМИ довершили начавшийся за несколько лет до этого процесс умирания независимых негосударственных СМИ. По сути, рухнувший рекламный рынок практически прекратил существование независимых, в первую очередь финансово, редакций. И, как это ни печально, результат ковидной пандемии, наряду с ужесточением правил игры для СМИ, государственного контроля над СМИ, и, как следствие, развивающейся самоцензурой, имел синтетический уничтожительный характер. Пациент скорее мертв, чем жив! К сожалению, действенной вакцинации от всего этого до сих пор найти не удалось, по крайней мере, редакции «ОРЕН-ТВ». Ищем-с…
Максим Туманов, главный редактор газеты «Миасский рабочий»
Аудитория стала ближе
Пандемия, конечно, повлияла на работу редакции, особенно в первые месяцы. Практически весь коллектив ушел на удаленку, группа выпуска собиралась в редакции только в день сдачи номера в печать. Стало больше дистанционного общения, в том числе между членами коллектива. Не все, правда, были готовы к работе в удаленном режиме — кто-то из-за личных особенностей, кто-то по семейным обстоятельствам. Тем не менее все сложности удалось преодолеть, ни один выпуск не был сорван, читатели получили все номера, и это главное.
Сейчас редакция практически полностью ушла от удаленки, все работают в офисе, что и привычнее, и правильнее, и лучше для конечного результата. За время работы в удаленном формате у нас стало больше работы в соцсетях, мессенджерах, оперативной работы сайта. Все эти ресурсы мы также используем для подготовки материалов в газету: публикуем мнения жителей, материалы рубрики «вопрос-ответ», отклики на конкурсы. Как ни странно, но работа онлайн привела к тому, что мы стали лучше понимать аудиторию: стало больше звонков, писем, комментариев и вопросов к нам в соцсетях.
Людмила Занько, руководитель пресс-службы АО «ГРЦ Макеева» Миасс, Челябинская область
Повернулись лицом к своим героям
Мы выпускаем корпоративную газету «Конструктор», целевая аудитория которой — около 3 тысяч работников предприятия. Переход на новые форматы нас не коснулся, но изменился контент газеты. Поскольку с началом пандемии были отменены практически все мероприятия, пресс-служба столкнулась с дефицитом информационных поводов. При этом сохранить читательский интерес было для нас делом чести, поэтому мы решили пересмотреть концепцию газеты и сместили акценты. Так появились новые рубрики: «Дорогу молодым», «Твои люди, ГРЦ», «Наставничество» и «В часы досуга».
На предприятии идет процесс омоложения коллектива, многие ключевые должности доверены талантливым молодым специалистам. Как они оценивают свое продвижение, с какими трудностями приходится сталкиваться, что ценят в работе — на эти и другие вопросы отвечают молодые руководители первого звена. В рубрике «Твои люди, ГРЦ» и «Наставничество» мы, наоборот, рассказываем об опытных сотрудниках, готовых делиться своими знаниями. Рубрика «В часы досуга» — о том, чем увлекаются инженеры и конструкторы в свободное время. Оказалось, мир их интересов весьма разнообразен: от волонтерской деятельности до альпинистских восхождений и театральных постановок. Наши коллеги раскрываются с совершенно незнакомой стороны и порой со страниц газеты заражают своими увлечениями других.
Мы отчетливо почувствовали, насколько интересна тема личности. По признаниям героев публикаций, они получают живой читательский отклик, а мы — очередную подсказку, о ком написать еще.
Ирина Горностаева, главный редактор Pchela. News, Челябинск
«Мозговой штурм» никто не отменял
С приходом пандемии многие редакции в нашем регионе начали испытывать трудности. Рекламодатели уходили, было сложно держаться на плаву. «Пчела» значительных трудностей не испытывала, так как наши рекламодатели не ушли с рынка. Но изменения все же есть, они касаются удаленной работы. Весной 2020 года на некоторое время мы полностью ушли на удаленный формат, затем постепенно коллектив возвращался в редакцию. Сейчас мы оставили возможность для ряда сотрудников один-два раза в неделю работать дома. Это повышает взаимную лояльность работодателя и журналиста. Мозговой штурм в режиме живого общения никто не отменял, поэтому полную удаленку мы пока не вводим ни для кого.
Также в период пандемии многие компании и ведомства начали проводить пресс-конференции онлайн. И это останется с нами, потому что в офлайн-формат возвращаются единицы. Журналист в таких условиях может работать эффективнее, имеет возможность задавать вопросы спикерам, не тратить время на поездки, оперативно работать с материалом.
,
