Записки журналиста: Ясен Засурский и журналистка Жанна

Остановиться, оглянуться…

Декана журфака МГУ Ясена Николаевича Засурского часто можно было видеть в окружении студентов, и создавалось впечатление, что многих он знает если не лично, то в лицо. (Хотя даже тех, кто учился на дневном отделении, знать было невозможно — более двухсот человек на курсе. А таких курсов — пять.)

Вот иду я однажды на занятия и в скверике, почти у самого здания журфака на Моховой, вижу — мне навстречу шагает улыбающийся декан и приветливо протягивает руку, чтобы поздороваться. Я, конечно, смутился, поскольку был всего лишь второкурсником и за руку с деканом здороваться до этого не приходилось.

В ту секунду в голове промелькнуло: эх, жаль, никто из моих однокашников не станет свидетелем, как мы с Засурским обмениваемся дружеским рукопожатием. В следующие несколько секунд я судорожно искал ответ на вопрос: откуда все-таки декан знает меня? И, казалось, нашел. Ну, конечно же, Засурский не мог не знать, что именно я не так давно избран от журфака в состав комитета комсомола МГУ!

Нас отделяли последние полтора метра — и, прежде чем стиснуть протянутую руку декана, я почему-то решил оглянуться назад…

Оглянулся, и стало не по себе — за спиной, почти дыша мне в затылок, шел навстречу Засурскому, и тоже с протянутой рукой, секретарь парткома МГУ Протопопов — вторая после ректора фигура в университете. Я оказался между ними. Вот был бы номер, если б я пожал не предназначенную мне руку!

Журналистка по имени Жанна

Девочку звали Жанна. Ее привел в редакцию «молодежки», где я был редактором, Валера Голубев, умница-журналист, зачем-то ушедший на административную работу в областной Союз журналистов.

— Спортсменка, комсомолка, просто красавица, — представил он мне девочку с веснушками и рыжеватой челкой.

Жанна смутилась. Она, оказывается, только что окончила школу, поступала на филфак, но неудачно.

Если честно, «спортсменка, комсомолка» мне в приемной была не нужна. Лучшая секретарша — какая-нибудь не озабоченная своей внешностью старая перечница.

Я, конечно, крепко заблу ж дался, думая так, но в то время все мои мысли были об одном — надо как-то отговорить девочку, разубедить или чем-то напугать.

Говорил ей:

— Жанна, в ваши-то годы — и в секретарши! Вы же молоды, красивы, вам учиться и замуж выходить надо! Здесь, в приемной, вы жениха вряд ли найдете.

Она улыбалась:

— Еще успеется.

Говорил ей:

— У секретаря в редакции ну о-очень много работы. Он и с письмами читателей занимается — регистрирует, разносит по отделам, контролирует, как с почтой работают сотрудники.

Она:

— Я работы не боюсь.

Говорил ей:

— Человеку на этой должности нужны принципиальность и строгость. Хватит ли у вас твердости характера, чтобы призвать к порядку какого-нибудь газетного «мэтра»?

Она — уверенно:

— Конечно, хватит.

Мои аргументы и доводы иссякают, и я сдаюсь:

— Приходите завтра к девяти.

Из Жанны получился отличный секретарь. Она все понимала с полуслова и заставляла журналистов своевременно отвечать на письма. Как-то раз, когда редакция из-за болезни сразу нескольких сотрудников оказалась в затруднительном положении и я сломал голову над тем, кого же послать писать материал с заседания областного совета ветеранов, подумал о Жанне — пусть попробует. Простора для творчества тема, разумеется, не давала, но не уважить ветеранов было нельзя. И

Жанна написала небольшую, но красивую заметку, которая практически не потребовала редакторской правки. Потом я давал Жанне задания посложнее. Один раз она, переодевшись в мальчишку, приехавшего в Киров к бабушке погостить, внедрилась в дворовую компанию пацанов и написала любопытный материал о похождениях подростков, которым в каникулы абсолютно нечем заняться.

Два года Жанна украшала приемную редактора «молодежки», два года я убеждал ее поступать на факультет журналистики МГУ. Нисколько не жалею, что этим занимался.

…Как приятно сейчас: включишь телевизор, а там — ведущая Жанна Агалакова, звезда российского телевидения.