Тревожная ситуация с распространением коронавирусной инфекции заставляет журналистов уделять ей львиную долю своих публикаций и эфиров. Описывая болезни, истории больных и методы лечения, журналисты должны и тут помнить о соблюдении законов.
ЭПИДЕМИЯ ФЕЙКОВ
В конце февраля этого года в российском сегменте интернета на фоне пугающих новостей о коронавирусе поползли слухи об эпидемии в Москве. В соцсетях заговорили о «двадцати тысячах зараженных» и о том, что «власти скрывают истинные масштабы эпидемии». Президент России Владимир Путин на совещании с правительством 4 марта сообщил, что, согласно отчету ФСБ, панику пытаются посеять из‑за границы. В тот же день Роскомнадзор объявил, что по запросу Генпрокуратуры уже заблокировал ряд страниц в Facebook и во «ВКонтакте», где распространялась недостоверная информация о коронавирусе в России.
Редакциям СМИ нужно быть осторожнее: тема пандемии, с одной стороны, «хайповая», а значит, приносящая трафик. С другой стороны, за распространение фейков о вирусе можно нарваться не только на блокировку ресурса, но и на штраф. Тот самый «закон о фейках», вступивший в силу в прошлом году, предусматривает административное наказание за распространение под видом достоверных сведений недостоверной общественно значимой информации, которая создает угрозу нарушения общественного порядка и общественной безопасности. Штрафы за это правонарушение предусмотрены частью 9 ст. 13.15 КоАП: для граждан — 30–100 тыс., для должностных лиц — 60–200 тыс., для юридических лиц — 200–500 тыс. рублей.
Чтобы не попасть под наказания, имеет смысл придерживаться двух простых правил:
• использовать надежные источники информации и ссылаться на них в публикации;
• если есть сомнения в правдивости информации, не нужно подавать ее в публикации как достоверную.
ПРАВО НА ТАЙНУ БОЛЕЗНИ
Законодательство охраняет не только общество от панических слухов по поводу заболеваний. Информация о состоянии здоровья каждого отдельного человека — тоже под защитой закона. Речь идет о так называемой «медицинской тайне».
Без согласия гражданина никто не имеет права распространять информацию о состоянии его здоровья: диагнозах, лечении, посещении больниц и поликлиник, результатах анализа и т.д. Медицинская тайна регулируется несколькими законами и относится к сведениям о частной жизни (ст. 152.2 ГК РФ). За ее нарушение человек имеет право обратиться в суд с иском к журналисту или редакции и потребовать от нарушителя компенсацию морального вреда и удаления сведений о нем с сайтов и страниц соцсетей.
,
,
Однако журналист имеет право вторгаться в частную жизнь, если при этом он защищает общественный интерес (ст. 49 Закона РФ «О СМИ»). Верховный суд РФ определяет общественный интерес как потребность общества в обнаружении и раскрытии угрозы демократическому правовому государству и гражданскому обществу, общественной безопасности, окружающей среде (п. 25 постановления Пленума ВС РФ от 15 июня 2010 г. №16 «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации»).
Поэтому журналисты могли свободно освещать, например, побег из больничного карантина жительницы Санкт-Петербурга и последующий суд над ней. В этой истории общественную значимость событию придала в том числе реакция государства — оно посчитало поступок женщины административным правонарушением.
Общественный интерес представлял и случай с депутатом Госдумы, который сначала скрыл посещение Италии во время эпидемии, но затем был отправлен на карантин. Здесь речь идет о поступке человека, имеющего высокий статус члена Законодательного собрания страны. Сложность выявления общественного интереса в том, что тут не существует никаких универсальных формул. Чтобы отделить простое светское любопытство от общественного интереса, нужно рассматривать каждую ситуацию отдельно.
В российском законодательстве предусмотрена также ответственность за распространение заведомо ложных сведений о том, что гражданин болеет заболеванием. Эта ответственность — уголовная, она закреплена в ст. 128.1 УК РФ «Клевета». Распространителя такой информации могут привлечь к ответственности, если:
• информация недостоверная;
• она порочит честь, достоинство и деловую репутацию человека;
• распространитель знал заранее, что информация недостоверна, и распространял ее с целью нанесения ущерба репутации человека.
Последнее условие обычно очень трудно доказать в суде. Поэтому дела по клевете — редкость в отечественной судебной практике.
РИСКОВАННАЯ РЕКЛАМА
Эпидемии, как бы это цинично ни звучало, — время роста продаж лекарств. ВОЗ утверждает, что специфических препаратов против коронавируса пока нет. Однако еще в январе производитель отечественного препарата «Арбидол» запустил на радиостанциях рекламу: «В мире увеличивается количество заболевших новым коронавирусом, вызывающим опасную пневмонию… «Арбидол» активен даже против коронавируса».
На «открытие» среагировали не врачи, а Федеральная антимонопольная служба. Она обнаружила в сообщении признаки нарушения ФЗ «О рекламе». Закон считает недостоверной рекламу, которая содержит не соответствующие действительности сведения «о любых характеристиках товара, в том числе о его… назначении, потребительских свойствах, об условиях применения товара» (п. 2 ч. 3 ст. 5). Теперь производителю лекарства нужно будет доказать правдивость распространенных им сведений. В противном случае ему грозит штраф в 100–500 тыс. руб. по статье 14.3 КоАП.
Впрочем, ответственность за недостоверную информацию в таких случаях несет, как правило, рекламодатель. СМИ как распространитель рекламы медицинских средств или услуг должно следить, чтобы в рекламе была пометка о возможных противопоказаниях и необходимости консультации с врачом. Это требование распространяется не только на лекарства, но и на многие процедуры и услуги, которые мы часто не воспринимаем как медицинские. Например, предупреждение должно сопровождать рекламу салонов, предлагающих услуги пирсинга, тату, массажа и некоторых других косметических процедур.
,
