Для журналиста публичный конфликт с сотрудником пресс‑службы — возможность подчеркнуть свою принципиальность и независимость, в очередной раз поднять вопрос о непрофессионализме партнеров по ту сторону баррикад. Однако и пресс-секретарям есть что рассказать о неадекватном (на их взгляд) поведении журналистов. Жаль, что в полный голос и от своего лица говорить об этом они отказываются: мол, журналисты злопамятные. На условиях анонимности несколько пресс‑секретарей различных ведомств и организаций согласились рассказать обозревателю ЖУРНАЛИСТА о наболевшем.
«НЕЖЕЛАНИЕ РАБОТАТЬ»
Многие говорят, что журналисты стараются максимально возможную часть своей работы переложить на сотрудников пресс-служб. Это касается и тех, кто освещает повестку в текущем режиме, и тех, кто работает «по контрактам» (то есть медиа получает деньги за опубликованные материалы или вышедшие в эфир сюжеты).
«Что раздражает в журналистах? Абсолютное нежелание работать. Те, кто по контракту с нами работают, — регулярно присылают мне на согласование мой же переписанный релиз. Я должна сама себя еще раз согласовать? Тогда мне % от контракта платите».
«Провинциальные» и специализированные издания уже давно работают за счет пресс-служб. Шлют запрос на интервью, просят заочное. Ты пишешь за них, фото присылаешь. Человек только ставит подпись свою».
«Муниципальные газеты регулярно выпускают мои пресс-релизы, но со своими фамилиями. Приличные издания, кстати».
«ОН ПОШЕЛ ЗА СПИКЕРОМ В ТУАЛЕТ»
Кто из журналистов хотя бы раз не бывал на выезде? Это отличная возможность «окунуться в тему», пообщаться с коллегами и ньюсмейкерами (в том числе в неформальной обстановке), добыть эксклюзив. Оказывается, и в такой ситуации находятся поводы для конфликтов.
«У нас часто бывают выезды с участием первых лиц, представителей правоохранительных органов и других уважаемых людей. Обычно все работают по четкой, строго заданной теме выезда, на пресс-подходах всегда предупреждаем, что вопросы только по теме. Но однажды случился журналист, не желающий работать по устоявшимся правилам. Мало того, что он отказывался снимать верхнюю одежду в помещении — а дело было глубокой осенью, так он еще и умудрился подловить представителя прокуратуры в туалете. Он пошел за ним в туалет, начал задавать вопросы, спикер чуть ли не в кабинке от него закрывался».
«На выездах главная проблема — всех собрать. Сначала, чтобы все вовремя выехали, если точек несколько, то журналисты постоянно опаздывают, если кто приезжает на место сбора сам, то идет он куда-нибудь не туда».
«У нас был небольшой выезд, руководство попросило взять не более трех СМИ. Мы пригласили два телеканала и одно пишущее издание. Вечером раздался звонок от журналистки одного малоизвестного и, я бы сказала, «желтого» издания. Она прямо-таки орала на меня в трубку матом, используя самые яркие нецензурные выражения. Главная ее претензия состояла в том, что мы это издание не пригласили на свой выезд. Я никогда не слышала, чтобы человек так разговаривал. С тех пор она у меня в телефоне записана как «Не брать трубку».
«В нашей пресс-службе был случай, когда коллега повезла группу журналистов на выезд на одно предприятие. Его руководитель — щедрой души человек — приготовил для представителей СМИ пакеты с продуктами, производимыми на предприятии. Пакеты были сметены в считанные мгновения, но что интереснее всего — некоторые представители СМИ проверили доставшиеся им продукты, а потом подошли к проводившему выезд пресс-секретарю с претензией к их количеству и качеству. Они довольно настойчиво требовали ликвидировать выявленное неравенство в количестве штук и размерах!»
СЧАСТЛИВЫЕ — ЧАСОВ НЕ НАБЛЮДАЮТ
На вопрос про рабочий график многие журналисты ответят: 24 на 7. Когда живешь в таком режиме, кажется очевидным, что и на твои вопросы ответы должны выдаваться вне каких-либо официальных рабочих графиков. Задержки, нестыковки по времени между съемками и мероприятиями — дело обычное. Однако пресс-секретари думают иначе.
«Часто сталкиваюсь с такой ситуацией: договариваешься по просьбе какого-нибудь канала о времени съемки спикера, а журналист с оператором нагло опаздывают на час. При этом обычно в качестве спикера выступает довольно занятой человек с плотно расписанным графиком».
,
,
«Однажды нам позвонили с федерального канала с посылом, что это нам надо, чтобы они нам звонили, поэтому мы должны отложить все свое сверстанное расписание и срочно организовать им съемку — она была непростая, так как требовала привлечения спикеров еще и из другой организации, то есть требовалось время на согласование. В итоге мы отложили дела, сделали и организовали. Но в это время и в заявленную ранее дату они передумали снимать. Дальше они меняли время и дату несколько раз, обвиняли пресс-службу, пытались договариваться со спикерами напрямую, минуя правила прохода на территорию. При том что мы им не препятствовали, а наоборот, помогали. В итоге съемка состоялась, но она прошла с нарушением всех договоренностей».
«Люблю звонки журналистов в районе 18:00 и позже: «Делаю серьезный текст на завтра, очнадо». При этом рабочий день у моих профильных спецов у же закончился, и им никак не объяснишь, что вопрос до завтра не подождет».
«Местное издание. Корреспонденты и сама редакция, вновь созданная, присылали просто запросы на почту и в них сразу устанавливали время ответа в формулировке «дедлайн ответа до…». Естественно, темы были не самые простые, а время на подготовку ответа — до одного дня. Письма звонками не дублировались. До этого с корреспондентами издания никаких коммуникаций не было. Мы опирались на семь суток, прописанных в законе о СМИ. В этот период к нам пришло письмо главреда с угрозами обратиться в надзорные органы, что мы не ответили на их запросы, хотя семь дней не прошло».
«ПУТАЮТ САНКТ-ПЕТЕРБУРГ И ЛЕНИНГРАДСКУЮ ОБЛАСТЬ»
Каждый день на работников медиа валится огромное количество информации. Не всегда есть время до конца разобраться в том или ином информационном поводе. В итоге получаются такие вот ситуации.
«Журналисты массово путают предмет, путают Санкт-Петербург и Ленинградскую область. Очень часто смежные вопросы могут решаться двумя регионами, а сверхсрочный журналистский запрос идет только в один. Например, как-то губернатор Санкт-Петербурга заявил о возможности построить канатную дорогу через Неву. Ряд журналистов городских изданий, которые обслуживают интересы главы города, вспомнили о том, что ранее губернатор Ленинградской области заявлял о возможности построить канатную дорогу в Кудрово. В итоге на лентах появилась новость о том, что появится канатная дорога от Кудрово до Невы. О том, что это два совершенно разных проекта, никто слушать не захотел».
«Периодически раздаются звонки с общей просьбой прокомментировать тот или иной проект. Я обычно уточняю, что именно интересует издание, что именно нужно комментировать. Обычный ответ в таких ситуациях: «что-нибудь». Недавно раздался один такой звонок, и я сказал, что по запрашиваемому проекту на данном этапе рано давать какие-то общие комментарии. В ответ услышал обвинения в непрофессионализме, что журналисту уже восьмой спикер отказывается «что-нибудь» сказать, далее идет тяжелый вздох и бросание трубки. Я считаю, что это непрофессионально и демонстрирует полное незнание предмета».
«В целом мало кто хорошо готовится к интервью, в основном это заезженные вопросы о том, как было, что будет и чем сердце успокоится. Никто не анализирует, не пытается найти интересное направление беседы и в результате выдает не интервью, а расшифровку с диктофона. Дальше работает пресс-секретарь, чтобы хоть какую-то конкретику добавить в итоговый текст».
«Была история, когда некий источник сообщил, что Санкт-Петербург и Ленинградская область не получат средства из федерального бюджета на строительство метро в Кудрово. Одно деловое издание запрашивает у нас комментарий и получает его в виде двух предложений. В первом говорится о том, что у нас нет такой информации, во втором — что через день у нас состоится совещание с вице-премьером по поводу строительства метро. В итоге в публикацию идет только первое предложение. Материал получается односторонний, необъективный, не делающий чести деловому изданию».
«Был период, когда я осталась одна из всех сотрудников пресс-службы. Кто-то был в отпусках, кто-то в командировке. А у меня случилось жуткое отравление — я лежала дома, мне ставили капельницы… И так получилось, что именно в этот период мне названивал журналист одного из городских изданий. Ему нужен был комментарий по одному уголовному делу. Я не смогла быстро разобраться в ситуации — лежу дома с температурой, особо не могу кому-то звонить. Первые два дня мы общались довольно сухо, я обещала уточнить интересующую его информацию. А на третий день — мне было очень плохо, я пребывала в каком-то коматозе — в разговоре обронила фразу, что это какая-то мутная история, пока в ней никто не разобрался, поэтому я сейчас не могу это комментировать. Через два дня мне с работы присылают статью, в которой идет ссылка на меня и мои слова про «мутную историю, в которой никто не разобрался». Для меня это был шок — мы с человеком три дня общались, я старалась идти навстречу, а он использовал без согласования мои слова. Теперь я стараюсь крайне сухо общаться с журналистами и предпочитаю это делать через электронную почту».
«Одна из больших проблем в работе пресс-службы с журналистами (особенно в местных СМИ) — это некачественная подготовка материалов журналистами. Возможно, в связи с недостаточным количеством работников в небольших изданиях, может быть, это зависит от профессионализма конкретного представителя. Мы нередко сталкиваемся с собранными по интернету статьями разных лет, информацией из непроверенных источников, откровенным непониманием темы журналистом. Вместе с тем я всегда готова оперативно подготовить комментарий и дать актуальные цифры, но часто их просто не запрашивают. В своей практике сталкивалась с искажением релиза, с серьезными фактическими ошибками. Есть издания, которые по звонку корректируют информацию, но случалось, что журналисты «отфутболивали» или просили писать несколько писем на разные адреса, мы делали ряд официальных запросов на опровержение материалов. Однажды, не получив ответа после нескольких писем в редакцию, я обратилась к главному редактору издания. Он в хамской форме заявил, что не подобает «тыкать носом» в ошибки, а точнее — они никогда не ошибаются. Он не только отказался вносить изменения в текст даже на сайте, но и гарантировал, что, пока он будет работать, никаких материалов о нашей организации больше не выйдет. К счастью, изменения произошли довольно быстро, сегодня мы снова работаем и без проблем исправляем неточности».
В КАЧЕСТВЕ ЭПИЛОГА
«Что еще раздражает ? Неуважение к твоей теме. Был случай, приехало ТВ на мероприятие записать комментарий на другую тему. Выяснилось, что не туда их послали. Говорю, мол, оставайтесь, сделаем сюжет с круглого стола, запишем коммент. В ответ журналист говорит: «Кому это мероприятие ваше интересно». Да мне самой неинтересно, я все понимаю. Но я же не говорю вам в лицо, что ваши новости — дерьмо».
,
