Языком документов
Дед нашего героя был крепостным. В исповедной ведомости за 1862 год сохранилась запись о «деревни Букрина господина Дурнова временнообязанных крестьянах» Стручковых. В этой самой деревне Малоярославецкого уезда Калужской губернии в семье уже крестьян-середняков в марте 1899-го родился Алексей Стручков. В 1911 году он окончил сельское начальное училище, трудился в хозяйстве отца. В 1914-м Алешу отвезли в Москву в ученики к парикмахеру.
После Февральской революции Алексей Стручков вернулся на родину, занимался просветительской работой. В октябре 1918-го стал членом ВКП(б). Несколько месяцев работал секретарем волостного комитета партии и секретарем волисполкома. В начале 1919 года был командирован в первый Московский пролетарский университет, но проучился там менее двух месяцев: его включили в состав комиссии Емельяна Ярославского по обследованию партийной и советской работы в Калужской губернии. По окончании работы комиссии в июне 1919-го Стручков добровольно вступил в ряды Красной армии и уехал на фронт. Служил в должностях ответственного работника политотдела 16-го и военкома 136-го и 143-го полков 16-й стрелковой дивизии им. Киквидзе. Участвовал в боях на Южном и Западном фронтах. В декабре 1921 года был командирован в Ленинградский комвуз, там окончил краткосрочный курс, а затем лекторскую группу.
В своей автобиографии Стручков сообщал: «Партийным взысканиям не подвергался, кроме одного случая. Во время пребывания в Ленинградском комвузе у меня было временное увлечение философией А. Богданова, что я рассматриваю как результат плохого знания в ту пору основных работ основоположников марксизма-ленинизма. РКК записала мне партневыдержанность. В дальнейшем это взыскание было снято». За увлечение философией Богданова после окончания комвуза послали Алексея Стручкова на год на производство, но проработал там он три месяца.
Дальнейшая трудовая биография нашего героя была обычной для того времени: партработа — укомы, губкомы; наука — Академия коммунистического воспитания, Институт красной профессуры.
По решению январского 1933 г. Пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) в стране создали политотделы МТС. В апреле 1933-го Алексей Стручков был мобилизован ЦК ВКП(б): направили его в Западно-Сибирский край начальником политотдела Новичихинской МТС. Жена-москвичка не захотела покидать столицу…
Врача Татьяну Зуеву послали в 1933 году на уборочную в Поспелиху. Там она и познакомилась с Алексеем Стручковым. В Поспелихе родилась у них Светлана. Дочь Алексея Алексеевича от первого брака, Воля, росла в семье отца.
Как строилась карьера Стручкова дальше? Второй секретарь Поспелихинского райкома, потом — первый; завотделом школ и наук крайкома ВКП(б) и — одновременно! — с июня 1938-го и. о. редактора «Алтайской правды». Редактором же газеты Алексей Стручков был назначен 9 июня 1939-го. Три года отдал он нашей газете — и каких!..
Началась война. Решением крайкома от 9 августа 1941 года нашего героя назначили секретарем по пропаганде и агитации крайкома ВКП(б). Через год он написал такое заявление:
«Секретарю крайкома ВКП(б) т. Лобкову от секретаря крайкома ВКП(б) по пропаганде Стручкова
Заявление
Прошу обсудить на бюро крайкома ВКП(б) мое заявление о включении меня в состав формируемой Первой Алтайской добровольческой бригады. 6.07.42».
Его назначили комиссаром бригады.
Но до отправки на фронт случилось еще вот что. 11 мая 1942 года Президиумом Верховного Совета СССР за выдающиеся успехи в сельском хозяйстве, освоение новых земель, расширение посевных площадей и повышение урожайности сельхозкультур были награждены в крае 206 человек. В суровом 1942-м Алексей Стручков получил орден Трудового Красного Знамени.
,
,
Вот какая биография Алексея Стручкова вырисовывалась из архивных бумаг. И за строкой документа был виден живой человек. Продолжим знакомство с ним…
Дамоклов меч
Еще лучше узнать Алексея Стручкова помогли… доносы на его коллег, поступавшие в редакцию. Кто-то скажет, мол, не 1937-й уже был на дворе. Да, наш герой пришел в «АП» в 1938-м, но и в этом году маховик репрессий раскручивался, продолжая губить души людские…
Из сохранившихся личных дел сотрудников редакции можно сделать вывод: Стручков отводил беду от коллег. И это не может не удивлять. Хотя бы потому, что в редакции трудились и «подписанты», а один из предшественников Стручкова повинен в «сроках огромных», гибели десятков человек. Нам из сегодняшнего далека даже трудно представить, что просто приходить на работу в те времена было страшно. Причем каждый день — страшно… В книге приказов по редакции осталась не одна запись «Уволен по причине невыхода на работу».
В архиве редакции сохранились доносы, поступавшие в спецотдел «АП» из многих городов и весей. Есть у этих подметных писем одна общая черта — они исключительно безграмотно написаны. Например, так: «Соц. происхождения из золотопромышлиников, который имел три прииска по добычи золота. Отец его ксплоатировал сотни людей».
Как поступал с жертвами наветов Стручков? Увольнял — порой через год-полтора после доноса — по собственному желанию, по сокращению штатов. Или сотрудник уходил на службу в РККА. Многие из этих не преданных Алексеем Алексеевичем наших коллег геройски погибли на Великой Отечественной, кто-то дошел до Победы… Понимал ли Стручков, как, прикрывая членов коллектива, рискует собой, своей семьей? Но кто мог тогда догадываться, насколько был бесстрашен редактор, как долгие годы ходил по лезвию ножа…
Привет с фронта и поздравление от Стручкова и его боевых товарищей я обнаружила в номере нашей газеты от 7 ноября 1942 года. Известно, что Алексей Алексеевич служил замполитом отдельной 74-й стрелковой бригады. В ноябре 1942-го он поднимал бойцов в атаку и, дважды раненный, не ушел с поля боя. За проявленный на Смоленщине героизм его представляли к ордену Ленина, но вручили орден Красной Звезды. Позже Стручков служил начальником политотдела дивизии, затем редактором газеты 49-й армии. Так получилось, что его наградили двумя орденами Отечественной войны I степени: в 1945-м представляли к ордену Красного Знамени, а дали снова Отечественной. Победу наш герой встретил гвардии подполковником. Кстати, жена его Татьяна Игнатьевна во время войны работала хирургом в барнаульском госпитале…
После войны семья Стручковых перебралась в Москву. Алексея Алексеевича сразу же отправили в Румынию, он создавал там практически с нуля партийную печать. Потом — Москва, Институт марксизма—ленинизма. Замдиректора по научной работе Стручков защитил кандидатскую, работал над докторской…
Умер Алексей Алексеевич в декабре 1959-го в Москве, похоронен на Новодевичьем.
* * *
Не один год я пыталась найти потомков нашего редактора. Но поиск всегда бывает непрост, если в семье не остается сыновей. Приходится ждать, искать, надеяться… Случилось чудо: меня нашла внучка Алексея Алексеевича, Татьяна.
Она прошлым летом побывала у родных в Барнауле, тогда еще не зная о моем поиске. Лишь вернувшись в Канаду, Татьяна обнаружила на сайте «АП» материалы о дедушке. Сейчас она вместе с барнаульскими родственниками очень активно занимается поиском следов деда и репрессированной семьи бабушки. В Москве живет старшая внучка, Мария. Вот что рассказала она:
— Очень рада, что вы не забыли нашего деда. Я родилась через полгода после его скоропостижной смерти, но много слышала о нем от бабушки и мамы. Дедушку Алешу любили не только в нашей семье, об этом говорят письма его коллег.
Один из организаторов Сибирской дивизии, он — несмотря на бронь! — пошел на фронт. Дедушка Алеша был тяжело ранен в живот, и через некоторое время потребовались новые операции. А времени на себя у него никогда не хватало. Он умер на операционном столе…
Я знаю, что Алексей Алексеевич был ярким и интересным человеком. Как же сильно его любила бабушка Таня! Она сумела и нам привить любовь к нему. Вот какой рассказ — он очень ярко характеризует дедушку! — я могу добавить к его портрету. Бабушка вспоминала, что случилась эта история в 1938 или 1939 году…
К этому времени дедушке Алеше удалось вызволить из ссылки женщин из когда-то большой семьи бабушки Тани. Это были ее мать Ксения Арефьевна, сестры Нина, Ната и Анфиса Зуевы. Они были уверены, что мужчины семьи сгинули в войну где-нибудь на Колыме. На самом же деле их расстреляли еще в 1937-м…
Мать Татьяны и ее сестры поселились в Барнауле у Стручковых. Жили дружно и весело, в тесноте, да не в обиде. Бабушка была очень занята на работе в больнице, ее младшие сестры и Воля учились, потому присматривать за трехлетней Светой было некому. И вот однажды вечером, когда вся большая семья собралась за столом, папа Алеша пришел не один. «А я нашел нам няню!» — весело сказал он и пропустил вперед себя худенькую испуганную девушку с наголо обритой головой (что тогда было не редкостью: значит, человек недавно вернулся из лагеря). «Вот нашел на вокзале. Не знает, куда ей идти. Пусть живет у нас, заодно за Светиком присмотрит». На том и порешили. Где восемь человек помещаются, там и девятому не тесно. И это было нормально.
По политической или уголовной статье сидела эта девушка в лагере, не имело никакого значения. Человек попал в беду — ему нужно помочь. Через несколько дней девушка исчезла, прихватив с собой кое—что из ценностей. Единственное, из—за чего огорчился Алексей Алексеевич, — что не успел помочь ей устроиться на работу и получить паспорт. Он опасался, как бы девушка опять не попала в беду…
Да, дедушка умер за несколько месяцев до моего рождения. Но для меня он навсегда остался в живых.
Автор благодарит за помощь в работе Елену Водопьянову и Дмитрия Вейна (Барнаул), Марию Бабурову и Наталью Клушину (Москва), Татьяну Юдицкую (Канада), коллектив ГААК.
,
