— Совриском даже жопу не подотрешь, такой он жесткий, — сказал музыкальный критик Гоша, потрясая буклетом выставки.
Заходит прекрасная Соня, которая счастлива, потому что беременна.
— Софи, вы сегодня как всегда прекрасны! — говорит музыкальный критик Миша.
— Спасибо, Миша. Хочу напомнить, что я до сих пор выбираю отчество для своего ребенка.
Критик уже не слышит, он говорит измененным голосом в телефон:
— Здравствуйте, Маша, с вами говорит ансамбль «Пердуны Кубани», мы будем в консерватории в шесть, приходите…
— Миша, я хочу с вами поговорить о классической музыке, — обращается к нему литературный критик Костя.
— А вы в ней разбираетесь?
— Совершенно не разбираюсь.
— Тогда о чем мне с вами говорить?
Через некоторое время ему все же удается втянуть Мишу в разговор:
— …по гонорарам он второй тенор после Паваротти. Хотя есть еще Карерас, Доминго, — объяснят музыкальный критик литературному.
— А они тоже теноры? — юродствует тот.
— Понимаете, Костя, есть определенная грань, за которую не надо переступать, — Миша отказывается принимать шутку, — если вы не знаете, кто это, тут совершенно нечем кичиться.
Редактор Сеня подходит к театральному критику:
— Лиза, вы в курсе, что Сорокина сбил Камаз?
— Конечно в курсе, Сеня.
— А давайте возьмем у него интервью по этому поводу?
— Это не очень красиво, он в больнице, ему там плохо.
— Если с ним говорить о говне, то некрасиво, а если просто о жизни, то
