В мае 2019 года британская газета The Guardian удивила мир и порадовала всех экоборцев, объявив, что меняет терминологию в статьях об изменении климата. Вместо устоявшегося «изменения климата» («climate change») газета теперь использует выражение «чрезвычайная сит уация с климатом» («climate emergency»). Авторы пишут не про «глобальное потепление», а про «глобальное нагревание». (Здесь вы найдете полный список и обоснования, ведь семантика — дело важное).
Таким образом газета дала понять: журналисты теперь ответственны за то, насколько точно они описывают происходящие перемены. «Фраза «климатическое изменение», например, звучит слишком пассивно и нежно, в то время как то, о чем говорят ученые, — это катастрофа для человечества», — обосновывает данное решение главный редактор The Guardian Катарин Вайнер.
Многие другие западные издания и организации начинают использовать более жесткий язык для описания ситуации, в которую загнало себя человечество. Вслед за The Guardian Time посвятил сентябрьский выпуск целиком климатическому изменению по тем же причинам. Все больше исследователей в сфере медиа и коммуникаций пишут о новой эре, в которую вступает экожурналистика. Она характеризуется ощущением «срочности» и политизацией самой экологии.
При этом о самой экожурналистике начали писать серьезные академические статьи лишь в начале 2010‑х годов. Тогда же зарубежные университеты стали предлагать это направление в качестве отдельного образовательного курса.
КАК ПОЯВИЛАСЬ ЭКОЖУРНАЛИСТИКА
Экожурналистика как дисциплина берет свое начало из описаний природы, которые появились еще во времена Христофора Колумба. В конце XIX века это направление получило развитие в качестве литературного жанра, а не журналистики, — благодаря Ральфу Валдо Эмерсону и Генри Торо, а затем Джону Муиру (одному из инициаторов создания в США национальных парков и заповедных территорий) в начале XX века.
Переломный момент для экожурналистики случился в 1962 году, после публикации книги Рейчел Карсон «Безмолвная весна». Тогда зародилось движение в защиту окружающей среды, и СМИ пришлось прислушаться к нему и начать освещать проблемы, связанные с природой и человеческим влиянием на нее.
ТИПЫ ЭКОЖУРНАЛИСТИКИ
Существует три вида контента, которые СМИ и экологи используют для освещения проблем экологии:
1. Диагностическая (определение проблемы и распределение вины),
2. Прогностическая (предложение решений проблемы),
3. Мотивационна я (обоснование для действия).
Популярный ныне алармистский контент, связанный с экологией, тоже можно отнести к диагностике, если в нем четко описывается проблема, кто в ней повинен и что ждет нас дальше, если ничего не делать. Учитывая ситуацию, обойтись без паники не удастся. Это демонстрируют и стремительно ставшая известной Грета Тунберг, и американский журналист Дэвид Уоллес-Уэллс (David Wallace-Wells), который не раз будоражил интернет — например, своим апокалиптическим эссе в The New York Times и книгой 2019 года The Uninhabitable Earth.
,
,
Почти у каждого крупного западного СМИ есть раздел, посвященный обзору новых технологий или лайфхаков для борьбы с экологическими проблемами. У Euronews, например, есть спецпроект Living, который пишет об этичном потреблении, экотуризме и т.д. С каждым днем появляется все больше проектов вроде GreenBiz.
С прогностическим контентом все более или менее понятно. Это обычно материал, в котором описываются решения для определенных экологических проблем. Мы все не раз видели заголовки типа «Вот как эти климатические ученые из ООН собираются остановить глобальное потепление за $ 300 миллиардов» или «Морские водоросли могут быть секретным оружием в борьбе против климатического изменения». Здорово, конечно, что у ученых есть такие идеи и что про них пишут. Это, безусловно, дает надежду, что еще не все потеряно. Но обычному человеку ни 300 миллиардов, ни морские водоросли особо не помогут в повседневной жизни. Тут появляется третий фрейминг — мотивационный. С ним дела обстоят сложнее. Многие СМИ не умеют или не хотят мотивировать читателя на действие.
Тут сразу можно задать вопрос: а является ли вообще это целью журналиста? В контенте НКО вроде Greenpeace или WWF всегда есть четкие призывы к действию — и в большинстве случаев пояснение, почему это нужно сделать. Из СМИ, использующих мотивационный фрейминг, в России, например, существует проект +1. В преддверии Нового года издание призывало читателей пройти тест, чтобы узнать, насколько экологично они встретят Новый год. Та же The Guardian, которая часто призывает паниковать, объединилась с The Observer и создала благотворительный фонд для сбора средств на помощь организациям, использующим силу природы для замедления ущерба от климатического кризиса.
ЧТО ДАЛЬШЕ
В двадцатых годах XXI века экожурналистика продолжит развиваться, размывая грани между журналистикой как таковой и функциями НКО вроде Greenpeace и WWF. Мы продолжим видеть смесь диагностического, прогностического и мотивационного фреймингов. Сложный научный язык будет «переупакован» или преподнесен в поэтической форме в стиле «Безмолвной весны» для более легкого восприятия. Что ждет эту дисциплину в России? Сложно сказать. Одним из факторов, почему в нашей стране экологическая журналистика развивается не так быстро, как за рубежом, является… великий и могучий русский язык. В нем просто недостаточно терминов, чтобы описать изменения климата и перемены, происходящие с нашей планетой. При подготовке этой статьи мне пришлось потратить много времени, чтобы найти грамотный перевод фраз вроде «climate emergency» («чрезвычайная ситуация с климатом») and «climate science denier» («тот, кто отрицает науку о климате»), но даже эти переводы не вполне передают смысл оригинальных выражений. В русском языке нет даже такого важного для этой отрасли слова, как «environmentalist». Ближайший аналог — это «эколог», при этом не все, кто беспокоится об окружающей среде (environment), изучали экологию в университете. Как журналисты мы должны понимать, что слова имеют огромное значение. И если мы не подберем нужные слова в нашем языке, чтобы говорить об изменении климата, то экологическая журналистика в России будет постоянно отставать от мировых тенденций.
,
