Известный американский предприниматель Илон Маск заявил о своем намерении основать интернет-портал под названием Pravda, на котором можно будет оценивать, в какой степени публикации СМИ соответствуют действительности. Маск пояснил, что это вызвано необходимостью создать систему рейтингов доверия к любому журналисту, редактору и изданию.
Хороший повод для того, чтобы опять вернуться к одной из ключевых проблем медиарынка.
Я в данном случае не имею в виду давление хозяев или даже специфику тех СМИ, которые считаются «желтыми» и по своей природе не могут жить без явных или неявных фантазий.
«Врет, как очевидец», — любил повторять на планерках главный редактор «Правды» академик философии Фролов. Иван Тимофеевич, брошенный на газету, словно солдат на амбразуру, генсеком Горбачевым (прежде академик служил у того помощником), журналистов не любил и скрывать этого не умел. Газетчики отвечали ему тем же и даже однажды —небывалый случай в истории партийной печати — на партсобрании выразили недоверие главному редактору, секретарю ЦК. Трудно сказать, чем бы все это кончилось, но ситуацию самым неожиданным образом разрулила сама жизнь: в августе 91-го случился путч, «Правду» на какое-то время закрыли, а Фролов в редакционных коридорах с тех пор не появлялся. Да и газета сошла на нет.
Хотя справедливости ради надо заметить, что упрек во вранье, адресованный журналистам, имел под собой основание. И сейчас имеет.
Наверное, любой сколь-нибудь опытный ветеран нашего цеха может вспомнить истории про выдумщиков из своего окружения. Были просто невероятные виртуозы, сочинявшие такие байки, которые впоследствии разносились по всему свету и при поддержке властей обретали статус официальной правды. Например, очерк Александра Кривицкого про двадцать восемь панфиловцев, опубликованный в годы войны в «Красной Звезде» и ставший основой для последующей кампании по героизации, якобы, погибших солдат (шестеро из них оказались живы, а один даже служил полицаем). Впоследствии и сам Кривицкий подтвердил, и прокуроры, проводившие расследование, выяснили, что сочинение практически полностью выдумано журналистом, хотя дивизия под командованием Панфилова действительно дралась храбро, многие ее солдаты и офицеры стояли под Москвой насмерть.
Сегодняшние защитники «версии Кривицкого» тоже стоят насмерть, утверждая, что незачем беспокоить память погибших и что очерк журналиста сыграл тогда мобилизующую роль. Может, это и так — и про память, и про важную роль. Но только как быть с правдой? Как относиться к тому, что корреспондент «Красной Звезды» написал свою статью со слов другого коллеги, не выезжая из Москвы, не проверив факты? То есть он нарушил все самые элементарные заповеди профессионального журналиста.
,
,
На одной чаше весов: Кривицкий создал миф, якобы, приблизивший победу. На другой: он — лгун, опозоривший честь профессии. И какая чаша перевесит?
Для меня ответ на этот вопрос очевиден: конечно, вторая.
Я и сам много раз встречал таких ребят, которые, не отрывая задниц от стула, сочиняли блистательные очерки, репортажи и даже расследования, где правдой было только то, что ситуация и проблема, действительно, имели место, все же остальное (человек, подробности, интрига) было выдумано. Читатели, наверное, оставались довольны: вкусно, хлестко, необычно —настоящая сенсация. И расчет у авторов был, вроде бы, верный: газета живет один день — кто там станет доискиваться до истины?
Однако на самом деле рано или поздно правда открывается и тогда страдает и сам лгун, и СМИ, давшее ему слово, и престиж нашей профессии. Тут-то и возникает соблазн назвать ее «второй древнейшей», а крыть в ответ нечем. Проститутки…
Да, вымысел исключен. Но как быть с элементами домысла, с теми деталями, которые, вроде бы, не имели места в действительности, зато делают материал более выразительным, вызывают у человека сильные эмоции. Тут не все так просто, и я склонен такое допускать, правда, в разумных пределах.
Опять сошлюсь на наблюдения из собственной практики. Работал у нас в «Комсомолке» замечательный репортер Геннадий Бочаров. Несколько раз мне довелось бывать с ним в одних и тех же местах: Афганистан, Северный полюс… По-моему, Гена обходился без записных книжек и диктофонов. Просто ходил, смотрел, спрашивал, иногда едко и метко шутил над окружающей действительностью. Всегда с сарказмом.
Потом я открывал газету. Написанное им имело мало общего с происходившим на моих глазах. Ну и что из того! Отныне — было так, как он написал. Так и не иначе! Никто, никогда и ничего не опровергал, не ставил под сомнение. Потому что каждая строчка, каждая фраза светились талантом, от них исходила невероятная энергия, они вызывали у людей самые сильные эмоции. Это был сплав журналистики с высокой литературой. Реальные, невыдуманные сюжеты и герои. И в меру — домысла.
Но не вранья — а это большая разница.
А за вранье я бы лично навсегда изгонял из профессии. С «волчьим билетом». Поэтому инициативу Илона Маска считаю очень своевременной.
,
