Объектив открыт

Внештатная работа существует во всём мире и была всегда, и в советское время тоже. Кто из стариков-фотографов не помнит своей беготни по съёмкам, лабораториям проявки, печати, потом бросок по редакциям — и вот уже радость от твоей карточки в номере и, конечно, от гонорара! С тех пор технологии сильно изменились, мир изменился, но суть внештатной работы та же: ты — вольный стрелок, только ты отвечаешь за свою жизнь. За тобой не стоит редакция, у тебя нет постоянной зарплаты, соцпакета и прочих штатных радостей. У тебя лишь гонорар и конкуренты за спиной.

Фриланс не для ленивых. Специфика работы фотокора-фрилансера в том, чтобы вовремя быть быть на месте события. Ты не можешь просто копипастить ленту «Интерфакса», попивая кофе. Ты вынужден постоянно перемещаться. Вторая особенность — фотоаппаратура, которую тебе никто не даст и не оплатит. Нормальный репортёрский набор из камеры, вспышки и нескольких объективов стоит 300‑500 тыс. рублей. А иногда камеру приходится ремонтировать или менять. Я лично знаю парня, который продал гараж, чтобы купить камеру. В результате, чтобы отбить затраты, приходится крутиться и снимать всё: от свадеб до колбасных изделий. Отдыхать на фрилансе некогда: выпадешь из обоймы, клиенты наймут другого фотографа — того, кто оказался под рукой.

Кризис 2008 года (помните его или уже забыли?) привел к тектоническим изменениям в фотожурналистике. Издатели обнаружили, что отделы иллюстраций и фотослужбы — самые затратные. Аппаратура, её страховка, ремонт, компьютеры со специальным софтом, хорошие мониторы, не говоря уж о зарплатах… Тысячи штатных сотрудников оказались на улице. Даже для внештатных фотографов гонорары снизили до предела: есть же фотобанки! А у авторов есть смартфоны с камерами! Конечно, так произошло не везде. Но парадигма фотожурналистики изменилась. Возврата к прошлому не будет.

Что сегодня нужно фотографу-фрилансеру в первую очередь? Увы, не опыт и камера, а умение продать свой труд. Маркетинг, иными словами. Ты можешь быть посредственным фотографом со средней аппаратурой, но если ты организован, не опаздываешь на съемки, умеешь продавать себя и договариваться с людьми, шансы на успех есть всегда.

Не секрет, что фрилансеры делятся на две группы: одна всеми правдами и неправдами стремится в штат редакций, в агентства, пресс-службы министерств и корпораций, другая же не пойдёт туда ни за какие коврижки. Дух свободы и независимости важнее тёплой кормушки. Этот дух подпитывается и профессионализмом, и высоким качеством работы, а если повезёт — наработанной базой клиентов.

Основателем практики фриланса в фотожурналистике многие считают Артура Феллига, более известного под псевдонимом Виджи (Weegee). В 1920‑1930‑х годах, работая лаборантом в фотоагентстве, он по вечерам выезжал на охоту за ночной жизнью Нью-Йорка в эпоху Великой депрессии. Для быстроты он оборудовал портативную лабораторию в багажнике машины: проявлял там пленки и печатал подписи к снимкам. Феноменальная оперативность позволяла ему отдавать снимки в утренние газеты. До конца своих дней Феллиг был независимым фотографом, хотя и сотрудничал с десятками самых крупных изданий.

Фотографы говорят

Михаил Терещенко:

В 2015 году я работал на фрилансе. Наверное, это основной путь вхождения в профессию. Снимал для разных изданий, в основном церковных. Прелесть работы в том, что ты не скован обязательствами перед работодателем, можешь ехать куда душе угодно. Конечно, чаще за свой счёт, но кто в нашей профессии работает лишь ради денег? (Ха-ха. — ЖУРНАЛИСТ) К тому же спектр потенциальных спонсоров широк, можно привлечь несколько организаций, которые смогут оплатить твою поездку, можно отослать / продать материал нескольким изданиям, конечно, прежде оговорив такую возможность с покупателями.

В начале 2015 года я отправился на Донбасс, точнее, в ДНР. Разработал план, логистику. Связался с одним французским фондом, сказал, что хочу ехать в горячую точку, но только не с пустыми руками. Предложил им купить лекарств, а мне — выступить в роли курьера, при том, что фонд ещё оплатит билеты до Ростова. Люди из фонда согласились.

В Ростове меня уже ждал оператор телеканала «Звезда», с которым мы подружились ещё в Facebook, и он довёз меня до границы с ДНР совершенно бесплатно. И денег за бензин не взял. Потом я ещё дважды ездил с ним до границы и обратно. На той стороне меня встречали ополченцы, с которыми я также связался через соцсети. Они подвезли меня на передовую, где я обосновался в знакомой им семье.

В Донецке я вышел в сеть, рассказал, где нахожусь и что делаю. В результате получил несколько заказов на съёмки от нескольких изданий. Потом раздобыл контакты агентства ТАСС. Прислал им съёмки, мы стали плотно сотрудничать. Впоследствии целый год успешно «стринговал» для них.

Женя Новоженина:

Главное — коммуникабельность, да! Мой фриланс весь завязан на знакомствах. Кто‑то кому‑то что‑то говорит и предлагает. Так у меня завязалась работа с российской Неделей моды: потом долгое время, почти 8 лет, я с ними сотрудничала. Типичным стрингером никогда не была. Личные проекты и истории снимала для себя — без мысли кому‑то их продать. Просто хотелось, был кайф. А вся коммерция — только на связях. Сама я клиентов никогда не искала: сами находили и находят.

Игорь Кожевников:

Где‑то в конце восьмидесятых я в качестве фотографа присутствовал в экспедиции ЮНЕСКО по Великому шёлковому пути на северо-кавказском этапе. При знакомстве азиатские коллеги проявили профессиональное любопытство и спросили, какую редакцию я представляю. Услышав всем понятное «фриланс», уважительно подняли брови. Но тут же один, лукаво прищурившись, поинтересовался: «Неужели в Советском Союзе можно быть свободным фотографом?» «Трудновато, но можно», — ответил я. Теперь это архисложно. В прессе поменялись приоритеты. Цитируя Раневскую, можно сказать, что стали более востребованы «сопли в сахаре». Или другая крайность — откровенный трэш. Фотографию перестали разглядывать. Больше того, на неё перестали смотреть. Я давно наблюдаю, как периферийные СМИ при наполнении газетных полос довольствуются картинками, которые делают сами авторы на свои «мыльницы» и телефоны с планшетами. К тому же сплошь и рядом банально воруют. Всё это девальвирует работу фоторепортёров. Размер нынешних гонораров за публикацию заставляет думать о никчемности собственной профессии. Он даже не покрывает выездную, на пару-тройку дней, работу. Есть также проблема с редакторами: если ты с бильдом на одной волне, тогда не возникает особых проблем. Даже тема / съёмка обсуждается заранее. Но теперь это большая редкость. К сожалению.

Анна Иванцова:

Конечно, фриланс принёс мне финансовую нестабильность, да и со многими коллегами-фотографами я перестала общаться. Но это всё мелочи. Гораздо важнее оказались вещи, к которым я готова не была.

Во-первых, фриланс — это когда ты круглые сутки на работе. Отдых необходим, но устроить себе выходной на фрилансе очень трудно: можно отложить камеру, выключить компьютер, но очень непросто заставить отключиться мозг.

Кроме того, начинает казаться, будто доход зависит от того, насколько оперативно ты отвечаешь на письма и звонки. Я стараюсь быть на связи 24 часа в сутки и семь дней в неделю. Не уверена, что эта паранойя полезна и так уж необходима, но никак не могу себя отучить от этого.

К тому же теперь я не просто фотограф, теперь я ещё продюсер, администратор, бухгалтер, переводчик. Конечно, было бы здорово нанять менеджера. Но позволить себе такого человека я не могу, поэтому всю работу выполняю сама. Это отнимает и время, и силы.

И самое страшное: мне постоянно кажется, что я делаю недостаточно. Что я ленюсь, недорабатываю, что мне следует быть активнее. Эта постоянная погоня угнетает, наводит тоску и, как результат, не стимулирует, а лишь мешает. Очень трудно перестать ругать себя. Но сделать это необходимо, иначе сомнения и упрёки сожрут изнутри.

Есть и хорошие стороны. После того как я освоила самодисциплину, начала считать доходы и расходы и писать списки дел, приятных событий в жизни прибавилось. Теперь я могу выделять время на работу над собственными проектами, сама планирую свой день, провожу больше времени с семьёй и друзьями. И, да, я не жалею о своем решении.

Виктор Берёзкин:

Фриланс — это свобода в решениях: что снимать, как снимать и куда это всё деть. Это вполне обычные и удобные отношения с редакцией; самое главное, чтобы они были взаимовыгодными. Не вижу причин для специфической боязни: «Не дай бог оказаться на фрилансе!». Конечно, удобно работать в штате. Получать зарплату. Но тогда на реализацию своих идей и проектов не будет времени. Журналистика рассказывает или показывает то, как живут люди в определённых условиях. Местные события, обычаи и нравы. В последнее время на журналистских конкурсах появляется много снимков, посвящённых проблемам в социальной сфере. Но мир же не состоит из одних проблем и войн! В мире ещё столько интересного, того, о чём не знают и чего не видели люди… Пойдёмте уже поснимаем, друзья!