Литературным редактором в той старой «Комсомолке», где прошла моя юность, был Рафаил Абрамович Депсамес — грузный пожилой человек, которого все побаивались. Потому что ни один текст, предназначенный для печати, не мог пройти мимо Депсамеса. А его критерии были строги: никаких штампов, никакой казенщины, только чистый и образный русский язык. Я помню, как спустя два года после зачисления в штат Рафа (так за глаза его звали) впервые меня сдержанно похвалил за короткую зарисовку про мальчика, живущего на далекой полярной станции.
,
,
,
Но чаще рукописи из его каморки возвращались авторам густо подчеркнутые красными чернилами, давайте, ребята, поработайте еще над словом. И работали — а куда было деваться.
Через редактора (и не одного) проходили все тогдашние тексты: заметки в газету, публикации в журнал, а уж про книги и говорить нечего — рукопись прежде чем поступить в типографию подвергалась строгой проверке на состоятельность, ее читали три независимых рецензента, ее правил специально выделенный редактор, да и мимо главного редактора издательства она пройти не могла.
Возможно, это был перебор, зато текст к читателю поступал, как правило, качественный, без ошибок и глупостей.
Наступившие рыночные времена сказались и на этом. Редакторов почти повсеместно сократили, сочтя сие звено лишним в цепочке автор-издатель-читатель. Я не имею в виду начальственную должность, а говорю про человека, обязанностью которого было фильтровать тексты. То есть следить за тем, чтобы они соответствовали строгим нормам русского языка, были точными, образными, не содержали штампов. Увы, таких редакторов почти не осталось — ни в печатных СМИ, ни в электронных, ни в издательствах.
,
,
Как-то я спросил у одного известного писателя, отчего его роман, состоящий из двух томов, местами явно кажется рыхлым, с повторами, неоправданными длиннотами, там целые куски написаны в торопливом газетном стиле. Писатель, надо отдать ему должное, на мои слова не обиделся. Объяснил:
— Ты не поверишь: вот как я отдал свою рукопись в издательство, так в этом виде она и вышла книгой. Такое впечатление, что там никто ее не читал.
А ведь речь шла об одной их самых крупных ныне издательских структур. Если уж там редакторов сократили, то что тогда говорить о других.
Внешне все, вроде бы, соответствует наступившей гласности и открытости. Но если смотреть на вещи не формально, то снова надо признать: и тут мы с водой выплеснули ребенка. Страдает качество печатного слова. Не знаю, как насчет экономии, но ликует графоман, заполонивший своими «творениями» полки книжных магазинов.
Явно не хватает сейчас Депсамеса нашему издательскому делу.
,
