Пионеры пропали, а юнкоры выжили. Сегодня в каждой уважающей себя школе или детском центре творчества выпускают свои газеты. Там, конечно, много пафоса и надутых щек, но иногда встречаются темы, редкие даже для взрослой прессы. А самое удивительное, что уже в школьной журналистике заметны будущие деформации и проблемы профессии.
ПРОБЛЕМА ПЕРВАЯ: ЛАКЕЙСТВО
Как размышляет типичный педагог, которому поручено выпустить газету школы или подросткового центра? «Нужен агитационный листок, который понравился бы начальству». И вот несчастные юнкоры летят на интервью к начальству, рассказывают про фестивали и КВНы, тексты о которых в лучшем случае прочитают только те, кто был на этих фестивалях. О том, что интересно самим авторам, никто не спрашивает. В результате за годы обучения в таких кружках многие школьники превращаются в настоящих паркетных бумагомарателей.
Они пачками поступают на факультеты журналистики, где преподаватели (сужу не только по своему опыту) пытаются выбить из них паркетную дурь. Скажем, пишут студенты информационный отчёт о каком-нибудь «круглом столе». И, конечно, начинают текст с перечисления «пиджаков». Дальше всё по делу, идут цитаты участников «круглого стола», фактура и т. д. Спрашиваю студентку: «Может, убрать абзац, в котором вы перечисляете всех шефов?» — а она искренне удивляется: «Как убрать? Это же большие люди».
,
,
ПРОБЛЕМА ВТОРАЯ: ПАФОС
Плохие учителя по литературе любят, когда их ученики в сочинениях бьют себя в грудь. В результате дети понимают: чем пафоснее, тем лучше. После этого клише и топорный бухгалтерский язык кочуют в детскую прессу. Вот примеры заголовков из школьной прессы: «Истинное искусство», «Праздник к нам приходит», «Давайте жить дружно», «День больших открытий», «В активисты с первого класса», «Аллеи, полные книг», «Бокс как образ жизни», «Призвание — учитель», «Наш ОДОД постарался на славу». Из текста, кстати, я так и не понял, кто такой этот ОДОД.
Самое сложное на первом курсе журфака — заставить студентов всё забыть. Толковые уже на третьем-четвёртом тексте избавляются от «ценою жизни» и «основная масса участников». Но на самом деле избавляться надо в нежном возрасте. Всё равно никто из их сверстников не будет читать тексты под заголовками «И закружит осенний вальс», «Мы вместе, а значит, можем всё».
ПРОБЛЕМА ТРЕТЬЯ: ТЕМЫ
Если не писать о школьных событиях, значит, нужны новые темы. А где их брать? Оказывается, есть где. Который год уже я читаю детские и школьные издания на всероссийском конкурсе «Проба пера», который проводит Санкт-Петербургский государственный университет. И не устаю удивляться.
Газета «Авось-Ка» из города Глазова славится своими репортажами с заводов и предприятий. Проблемы трудоустройства подростков поднимают в газете «Шаг» Пушкинской студии журналистики. Заголовок задорный: «Продам почку». Но ведь и правда на эту тему почти никогда не рассуждают в школьных изданиях. Издание «Горностай» из Новосибирска говорит о педагогической этике. Новоуральские «Пять углов» (хорошо, не «Пятый угол» — ЖУРНАЛИСТ) — о профилактике ВИЧ. А архангельское издание с дивным названием «Соломбальности» напоминает подросткам, что старость вообще-то начинается в нежном возрасте. Нет, умеют юнкоры искать темы, что ни говори.
ПРОБЛЕМА ЧЕТВЁРТАЯ: ЦЕНЗУРА
Часто педагоги в кружках и школах журналистики боятся серьезных тем, для них они слишком «взрослые». Как будто старшеклассник в 16 и 17 лет ещё ребёнок, а тему неполных семей или неуставных отношений с учителями можно обсуждать только совершеннолетним.
11-классники из петербургской школьной газеты «Эпиграф» (профильный класс при СПбГУ) решили откликнуться на недавнюю историю с педофилами в московской школе. На развороте были собраны реальные истории (без подробностей, с изменёнными именами), мнения психологов, учителей и данные соцопроса, согласно которому большинство школьников, если и узнают про отношения учителя с учениками, «промолчат». На выпуске газеты специально поставили отметку «16+». Проблему обозначили так: школьники замалчивают факты, и это приводит к трагедиям.
После выхода газеты мнения о публикации разделились. Анна Данилина из «Учительской газеты», Вадим Алейников из «ИМА-пресс» и журналист Виктория Бунчук посчитали, что 11‑классники «открыто говорят о том, что волнует, и делают это взвешенно, обдуманно и профессионально», «поднимают интересные и острые темы». Эксперт всероссийского конкурса школьных изданий Валентин Белецкий решил, что эта тема — «повод для приватных “перетираний” в курилках, в соцсетях, между собой на переменах», и даже увидел в ней «легализацию «соцсетевой» облегчённой морали». Как будто мораль может иметь разновидности. Более того, эксперт заявил: «Проблема решается не вами, юные коллеги». Хотя ведь проблема напрямую касается детей и, наверное, дети и сами должны знать, что делать и как поступать в ситуации, когда учитель к тебе пристаёт.
ПРОБЛЕМА ПЯТАЯ: ОБЪЕКТИВНОСТЬ
Чтобы анализировать школьные СМИ, необходимо спуститься со взрослой колокольни и попробовать всё-таки разобраться: что интересно школьникам, а что нет. А потом уже направлять эти интересы во взрослое русло.
На мой взгляд, публицистов, аналитиков, расследователей, да и просто толковых корреспондентов было бы куда больше, если бы именно юнкоры и их наставники не боялись всестороннего освещения тем. Это ведь нам, взрослым, только на руку! Ведь дети быстро вырастут и начнут писать и снимать гораздо лучше нас. Просто надо успеть увести их от пафоса, «паркета» и цензуры куда-нибудь подальше. Пока очередной ОДОД не постарается.
,
Я острее острого чувствую необходимость однажды поговорить с детьми о таких интимных вещах жизни взрослых, как замужество, любовь, страсть, будни, семья, бюджет, развод, муж и т. д. Я не боюсь, что потревожу их безвинность — они уже играют в это. “Папа, — говорит трехлетняя девочка папе, — давай играть в мужа и жену, ты мне будешь говорить, а я на тебя буду кричать”. И среди весенних надписей “Коля+Жанна=любовь” можно уже прочитать: “Таня+Петя=развод!” Дети не слепые, не болваны, не недоумки — они всё видят. У себя, у соседей, в школе, в пионерском лагере — везде. С ними говорит жизнь
,
