Почему вы перебрались в Нью-Йорк?
Моим знакомым нравится думать, что я поехала покорять Нью-Йорк или чему-то учиться. На самом деле, я уволилась с работы, взяла с собой немного денег и приехала в город, в котором давно хотела пожить. Если быть точной, летом я улетела на Камчатку, сидела у океана и смотрела на вулканы, а когда вернулась, мозг как-то переключился: на следующий день сказала бойфренду, что улетаю в Нью-Йорк минимум на полгода (столько можно жить по туристической визе), потом уволилась и уехала. Я хотела писать на английском, но быстро стало понятно, что это требует времени.
Невозможно приехать и через месяц-два начать продавать свои тексты New York Times. То есть можно, но для этого надо быть очень организованным, а я первые месяцы встречалась с друзьями и развлекалась. Сейчас я пишу какие-то тексты, встречаюсь с ньюсмейкерами, недавно, например, общалась с основателем крупнейшего сервиса для изучения языков Duolingo.
Чем отличаются ньюсмейкеры в России и Америке?
Думаю, в Америке ньюсмейкеры серьёзнее относятся к журналистам. Это не значит лучше — они просто знают, как работает индустрия, и чаще осторожны в своих ответах. Я ни разу не встречала, чтоб мне сказали «вот это я вам скажу, но только не под запись», потому что зачем давать информацию, которую журналист не может использовать и она может навредить ньюсмейкеру? В России такое постоянно — человек открывается, потому что ты ему понравилась, или хочет казаться умнее, или просто дать понять, что вообще-то он владеет информацией. Здесь это не работает.
Ньюсмейкеры понимают, когда журналисты заинтересованы в них больше, чем они сами, и тут можно как угодно проявлять интерес и располагать к себе, они будут диктовать свои условия.
В России я много общалась с предпринимателями, часто бывало, что человек давал первое интервью в его жизни, иногда отвечал, и я думала «господи, зачем ты мне это сказал только, я же не смогу забыть, а тебе хуже будет», здесь люди более опытные и на журналиста смотрят как на акулу, которая пришла вытаскивать информацию.
,
,
Где вы находите героев?
Где угодно. Я думаю, для журналиста, как и писателя, поиск героев — жизнь, а не работа. В любой ситуации присутствует этот поиск: общаешься с друзьями и слышишь что-то интересное; встречаешь новых знакомых и предлагаешь им написать историю; замечаешь что-то на улице, в рекламных объявлениях или в газете. Истории повсюду, главное, их замечать.
Мне кажется, для рассказчика важны два качества — любопытство и желание делиться. Я, например, ужасно люблю передавать друзьям то, что со мной происходит. И мне всё время интересны новые вещи. Я люблю погружаться в новые миры и узнавать детали. Текст кажется логическим продолжением — узнаешь подробности о чём-то новом и рассказываешь об этом большому количеству людей.
Конечно, бывает, что темы нужно придумывать часто, тогда уже работают какие-то искусственные механизмы вроде брейнcторминга. Тогда уже специально читаешь новости, смотришь рейтинги компаний, если говорить о бизнес-журналистике, читаешь региональные сайты, там бывают интересные зацепки и темы, до которых ещё не добрались крупные СМИ. Можно обзвонить знакомых из разных сфер и спросить, что там происходит.
Насколько быстро получается договориться с героями?
Иногда получается сразу, иногда за спикерами нужно ходить годами. Когда я хотела сделать интервью с основателем «Яндекса» Аркадием Воложем, мне сказали что Reuters интервью с ним пять лет ждали, и нужно встать в очередь. Это не очень приятно, мало ли что случится со мной или с Воложем через пять лет?
Обычно работает такое правило: с теми, кто не очень нужен, договориться получается быстро, с теми, кто нужен, долго. Ну, потому, что известный человек нужен и многим другим СМИ, кроме тебя. Так что звёзды должны так совпасть, чтобы вы были интересны друг другу.
,
,
Иногда работают уговоры или когда человек просто понял, что ему интересно будет пообщаться. Я почти всегда искренне интересуюсь ньюсмейкерами, люблю узнавать, что у них нового и как живут.
Вы планируете заранее, о чём будете спрашивать, какова будет история?
Конечно, есть предварительные вопросы и гипотезы о том, куда заведёт разговор. Часто я представляю реакцию ньюсмейкера на самые неприятные вопросы и придумываю ответы. Если история сложная, с конфликтами, нужно серьёзнее продумывать структуру, чтобы не утонуть в информации.
Например, я писала о Dream Industries (Zvooq, Bookmate и другие сервисы) с их рейдерским захватом, прослушивала восемь часов разговоров, провела пять или больше интервью, и если первые три были разговора обо всём, потому что я отстранялась от темы, к третьему разговору я поняла, что нужно фокусироваться на конкретных вопросах.
Сколько времени занимает придумать тему?
Это происходит хаотично. Я бы разделила выбор темы для бизнес-журналиста на три части: инфоповод – когда на рынке происходит какое-то событие. Например, интернет-магазин Aliexpress стал крупнейшим в России. Понятно, это интересный феномен, тем более что магазин китайской компании, а до этого самыми популярными оставались магазины из России. Так что интересно написать, как он стал номером один.
Вторая часть — это желаемые ньюсмейкеры. Есть люди, с которыми все журналисты будут рады сделать интервью, например, венчурный инвестор Юрий Мильнер или основатель Google Сергей Брин. Но это долгоиграющий план, на котором нельзя зацикливаться, потому что интервью могут получиться когда-нибудь.
Третий тип — когда узнаёшь интересный факт о новой компании. Например, софтом российской «Белкасофт» пользуются ФБР и спецслужбы разных стран. Во время, когда в штатах активно обсуждают российских хакеров, это особенно интересно.
Периодически у редакции возникают какие-то новые идеи, кто-то что-то узнает, темы распределяются. Редко журналисты сидят и думают — вот на этой неделе мне надо придумать тему. Обычно одновременно в разработке несколько тем.
,
,
С кем бы вы хотели пообщаться больше всего? Какого героя сложнее всего достать?
Как человек, который много писал о стартапах и интернете, я бы хотела поговорить со многими предпринимателями Кремниевой долины. Илон Маск, Джеф Безос, Марк Андриссен в конце концов. Но нужно понимать, что к ним очередь стоит не только из российских, но из американских и вообще всех журналистов. И в штатах, как я сказала, к журналистике относятся как к индустрии. Если Марк Цукерберг появится в The Verge, это принесёт изданию много просмотров и авторитет. Поэтому интервью с Цукербергом и другими героями первого уровня, если появляются, обычно хвалебные. Эти люди сами приходят в СМИ, когда хотят высказаться, и все их охотно принимают.
А если журналист упустит свой шанс и откажется согласовать текст, другого шанса не будет. В какой-то степени это похоже на интервью с политиками. Ты или принимаешь условия игры, или выпадаешь из пула. В этом смысле интервью с менее известными героями могут быть намного интереснее и откровеннее. Руководители публичных компаний всё-таки связаны обязательствами перед инвесторами и взвешивают каждое слово перед тем, как сказать.
Что может вас удивить?
Я всё время удивляюсь. Даже если ожидаю от интервью чего-то конкретного, ожидания всё равно расходятся с реальностью. Можно придумать ответы на вопросы, но в итоге всё выйдет по-другому. Меня часто удивляет, насколько люди любят делиться. Они часто оказываются куда более откровенными, чем ты предполагаешь.
Как часто возникают этические вопросы? Переживаете ли вы за то, как материалы повлияют на героев?
Постоянно. Когда проводишь с героем много времени, начинаешь переживать, как будто сам дал интервью. Иногда понимаешь, что человек сказал лишнего, и представляешь, как он начнёт переживать, звонить и писать после публикации с просьбами или угрозами всё удалить. Бывали ситуации, когда редактор переписывал текст до неузнаваемости, и я рыдала от того, что всё изменилось, а он, конечно, не слышал разговора и не понимает, что история совсем другая. Правда, когда эмоции уходят, часто оказывается, что редактор текст улучшил.
Вы думаете о том, чтобы помочь компании, когда пишете о ней?
Нет. Социальными задачами занимаются другие организации. Журналист передаёт факты и историю, которая стоит за человеком и его компанией, проводит расследование, в общем, предлагает читателю информацию.
,
,
Какую роль в вашей работе играет редактор? Насколько он важен?
Редактор играет огромную роль. Он как переводчик. Одна книга в двух переводах будет читаться по-разному. У каждого редактора свой стиль, он влияет на финальный результат. Плюс за редактором остаётся финальное слово, поэтому важно ему доверять и понимать друг друга.
Как вы можете описать свой стиль интервью?
Я бы хотела, чтоб мой стиль был похож на то, что делает документалист Эррол Моррис в фильмах со своим интерротроном («Террор» и «Интервью»). Устройство состоит из двух камер и позволяет добиваться эффекта, будто человек смотрит постоянно в камеру. Я запомнила этот эффект по фильму «Туман войны», где Моррис берёт интервью у бывшего министра обороны США Роберта Макнамары. Несмотря на то что весь фильм Макнамара сидит на стуле и даёт интервью, оторваться невозможно. Мой последний редактор считал, что я слишком мягкая и никакого террора в моих интервью быть не может, но мне кажется, я всегда задаю вопросы, которые мне интересны, — приятные и неприятные.
Продолжите фразу: «Если бы пять лет назад я знала о будущем, я бы…»
Купила побольше долларов. Если серьёзно, то я не помню, когда я в жизни о чём-то жалела, и если б мне сказали, что последние пять лет можно переиграть, я бы повторила то же самое. Я рада тому, где нахожусь сейчас, благодарна окружающим людям и всему тому, что со мной случилось. В будущем всегда интересно, и впереди — новые истории.
,
