Главное — передать ощущение

— Всегда считала, что главное, найти именно ту аппаратуру, которая именно вас в данный момент устраивает, с которой вы ощущаете себя единым целым.

— Мне всё равно на что снимать: на пленочную мыльницу с плаcтиковой линзой (Holga 120N), которую я когда-то очень любила, или, например, на большую зеркалку (Canon 5D mark III) с дорогими стёклами. Обе камеры одинаково любимы в разные моменты. Хотя, пожалуй, для меня зеркалка — это всегда абсолютный комфорт в использовании, камера, которую я не воспринимаю как ­нечто постороннее в своей руке, на которую я могу не отвлекаться вообще. Это просто продолжение меня, как бы ­заезженно это ни звучало.

— Я всецело завишу от света, и мне это нравится. Это, безусловно, привносит и свои трудности — никогда не знаешь, какой свет где и когда тебя ждёт, но также и дарит то, что ты сам никогда не придумаешь и не выставишь. Но это, конечно, принципиально разные подходы: фотографы, которые сами создают пространство съёмки, выступая в качестве «режиссёра», и те, которые, как я, выбирают роль послушного наблюдателя, с радостью принимая эту «зависимую» роль. К тому же мне естественное освещение кажется гораздо более красивым. Но это субъективное мнение, конечно. При съёмке портретов я тоже предпочитаю естественный свет из окна. Иногда пользуюсь отражателем, и это то минимальное вмешательство, которое я себе позволяю при съёмке людей. А вот на улицу не беру с собой ничего кроме камеры с одной линзой. Ничто не ­должно отвлекать от процесса.

— У меня сложные отношения со старыми работами: что-то до сих пор нравится, а что-то кажется настолько уже далёким, что я даже не могу поверить, что это снимала я. Рождённая моментально из необъяснимого переплетения света и ощущений, фотография никогда не может быть в точности воспроизведена. Самое главное, самое неуловимое и сложное, что передаёт фотография, — это ощущение. А мы не можем испытывать совершенно одинаковые ощущения дважды, как бы нам этого ни хотелось. И тут, конечно, невозможно не вспомнить знаменитое изречение Гераклита. Изменилось всё: и река, и Гераклит, и именно поэтому «в одну реку нельзя войти дважды».

— Мне всегда казалось логичным: если ты хочешь выделить человека, убери всё лишнее. Правда, сейчас я бы уже не стала этого утверждать так категорично. Раньше я стремилась к большей графичности и минимализму, а сейчас меня завораживают сложные, насыщенные композиции, в которых в то же время каждая деталь на своём месте и всё вместе складывается в некое подобие орнамента, как в калейдоскопе. Правда, в портретной съёмке это пока не так часто у меня заметно. Это скорее про улицу, цвет. Чёрно-белые же фотографии всё равно тяготеют к графике. Это как два разных мира, и оба мне одинаково интересны.

— Из «приёмов», пожалуй, только длинная выдержка, да. Люблю эту возможность как раз за то, что с её помощью хорошо передаётся то самое труднодифференцируемое — ощущение. Поэтому единственный действительно важный приём для меня — это уход, в, скажем так, изменённое состояние, когда всё происходит само, и это всегда чистая импровизация. Я никогда ничего не планирую и не продумываю заранее.

— Портретная съёмка — это довольно изнурительная работа. Хотя в процессе ты и чувствуешь эйфорию и лёгкость, но потом понимаешь, что совершил невозможное: проник в незнакомого доселе человека и вытащил из него всё, что мог, в течение двух-трёх часов. Иначе ничего не получится. Кому нужен поверхностный взгляд? Тем более сейчас, когда любой человек с айфоном сам себя сфотографирует так, что это будет что-то довольно интимное. Именно потому что сам и не надо сперва ус­­танавливать доверительные отношения с каким-то незнакомым фотографом. Поэтому мне очень важно в течение короткого времени, отведённого на съёмку, установить ­подлинную связь и заставить человека расслабиться, довериться. Это очень тонкий энергетический процесс, и если ты вдруг не готов к этому, лучше за дело не браться. Это может показаться непрофессиональным, но, повторюсь, задача не в том, чтобы перевести человека в качественное двухмерное изображение, а в том, чтобы в двухмерном пространстве суметь передать всю многомерность. Для меня процесс съёмки — это своеобразный транс, и тут, конечно же, на помощь приходит музыка, которую я стараюсь подбирать, опираясь на то представле­ние, которое уже о человеке сложилось.

— Декоративность я люблю осознанно, это у меня с детства такая слабость. Помню, положила на стол красивое яблоко и никому не разрешала его есть, объясняя это тем, что оно — Декоративное. Так что, наверное, это просто любовь к декоративности. Потому что, на самом деле именно реальность, такая, какой мы её воспринимаем, кажется мне особенно удивительной во всех своих проявлениях. И это именно то, что заставляет меня брать в руки ­камеру снова и снова.