Назад в будущее

Я отступаюсь от того, кто

отступается от жены, города или страны.

Ты недоволен ими? Ты их часть.

Антуан де Сент-Экзюпери

Временная линия жизни… Прошлое, настоящее, будущее. Триумвират. Я задумалась о том, что такое побуждающее будущее. Нашла ответ в словаре. Это воображаемое будущее, способное влиять на нынешнее поведение человека. Но на сколько лет ты хочешь прыгнуть в будущее, на столько же лет нужно вернуться в прошлое. В сегодняшней суете, стараясь успеть за потоком информации, проверяя свои iPhone, e-mail, сообщения в соцсетях ежеминутно, мы приобретаем культуру мгновенного нажатия на кнопку. У нас нет времени для раздумий. Нет времени остановится и попробовать понять, кто мы есть на самом деле. Наша душа по подобию вещей, находящихся в квартире, покрывается пылью, и временами надо очищать её. Ибо в паутине дней, за суетой, мы забываем о главном. О своих корнях. Если у тебя есть корни, а не безымянное прошлое, то ты твёрдо стоишь на ногах. Иначе жизнь как ледяная пустыня. Иначе в мыслях беспорядок, будто кто-то мозаику рассыпал. Я чувствовала, что нужно понять какую-то простую вещь. Сделать маленький шажок в прошлое, чтобы сложилось будущее. Я остановилась и оглянулась назад. И тут же время побежало вспять.

В жизни многое предаётся забвению. И я многое позабыла из своего детства. Но удивительным образом четыре заветных слова, которые я слышала с детства от бабушки, запомнились мне и не давали покоя. Военный городок, Иркутск, Байкал. Четыре заветных слова кружили голову, словно шампанское в Новый год. До этого были зарубежные страны, моря, океаны, горы. Но как оказалось, чужое небо и чужая страна могут радовать только короткое время. Приходит пора, когда одинокая ромашка на краю дороги кажется милее чужбины. И в этот раз я решила проехать по следам деда, военного лётчика Василия Зюздинцева. Побывать там, где он служил. И попытаться увидеть эти места его глазами. С тихой любовью окунуться в его молодые беспечные лета.

Присела перед дорогой. Никаких самолётов. Решила проехать той же дорогой, по которой много лет ездил он. Как сказал Иван Шмелев, чугункой. «Чугунка? А железная дорога». Замелькали вагонные колеса. Четыре заветных слова: военный городок, Иркутск, Байкал. Святая русская Сибирь. В поезде душно, но вольготно. Время как будто остановилось и позволило присмотреться к себе. Я любуюсь пейзажами. Мелькают Новосибирск, Красноярск, Омск. Говорят, узнать о городе можно по вокзалу и кладбищу. Во время долгих стоянок, я вдыхаю запах этих городов, бродя, как буддист, по вокзалам. В Новосибирске попробовала простое мороженое, ничем не хуже «Мовенпика». В Красноярске, поднявшись в переход над путями, поразилась началу бескрайних сопок тайги. Омск показался городом-садом. Три дня в поезде. Период переосмысления. И вот я шагнула с корабля на сушу.

Исполнение первого заветного желания. У моих ног бывший военный городок. Незнакомый городок. Больше 50 лет назад – целая жизнь – мой дед здесь учился и радовался счастью жить. Все поменялось. Все запылилось. Что же. Вот это и был тот городок, который так пленял меня в детстве по бабушкиным рассказам? Неужели здесь прошло мамино детство, которое всегда пело и переливалось, звенело и звало? Все, что было важно, стало неважно, ушло в безвременье, растворилось в сером небытии, унеслось лебединой стаей. Да, трудно возвращаться в места, где прошло твоё детство, там нас ждёт разочарование. И все же нельзя, чтобы оно зарастало, нужно иногда навещать его. Говорят, что дома хранят воспоминание прошлого и любой человек, прислушавшись к своим чувствам, может пережить события далёкого прошлого. Я вышла из привычного мира и посмотрела на него со стороны. Есть люди, которые бояться летать. А есть люди из альтернативного лагеря, которые боятся не летать. Я увидела деда в заломленной набекрень лётной синей фуражке, синей военной форме – молодого, бравого, спешащего к мотовозу, увозящего его и других летчиков на аэродром. Я прошлась по этим рельсам пешком три километра. Поле аэродрома. Из-за макушек леса великолепными морскими птицами выплывают самолёты. Из чего состоит жизнь лётчика: полёты и разборы полётов. Учение – это тоже полёты. Любой полёт предполагает решение задачи и устранение всего, что мешает её исполнению. За столом во время обеда разговоры тоже о полётах.

Включён мотор. Миг взлёта. Слияние души летчика и самолёта. Самолёт набирает высоту. Земля и небесные выси. Внизу остались пшеничное поле, река Ангара с ее вечнозелёным багульником. Впереди облака. В какой-то миг облака расходятся, и яркое солнце улыбается тебе. Как уследить за всеми указателями? Как не допустить кренов? Повороты, виражи, петля и снова перевороты через крыло. Профессионально выводить самолет на цель. Миллионы километров в пути. Во время ночных полетов, когда все окутано темнотой, водить самолет вслепую. Невидимая земля. Неожиданно, в течение нескольких минут, непонятное зарево превращается в огни большого города. Жизнь фантастична. Как просто быть собой. Делать свою работу и делать ее хорошо. Я чувствую, что мой дед после приземления напускал на себя веселость и бесшабашность. А может быть, он спешил закурить? Заботливая бабушка всегда клала в салфетку клюкву с сахаром, и весь экипаж после приземления с удовольствием приобщался к кислинке. Представляю, как волновалась бабушка, когда дед не возвращался вовремя из полета. Как привыкнуть к этому?

В моём воображении сложился свой идеал лётчика. Как надо мудро относиться к жизни, понимая, что смерть, как хозяйка, может войти в кабину самолёта в любую минуту. Я не думала, верит ли мой дед в Бога и если верит, то какой он для него. Но я чувствую, что он нёс своего Бога в себе и жил, молясь ему и благословляя жизнь такую, какая она есть. Дед верил, что небеса его не подведут. За землю он не ручался. Так и сложилось.

По вечерам – Дом офицеров. Фокстроты и танго. В буфете – бокал вина. Разговоры о приземлённом быте. Какой контраст жизни! И благоговение перед этой жизнью, ощущение её полноты не покидало его в любых условиях. Они вместе с бабушкой радовались каждому дню – бесхитростно, не выпрашивая у Бога ничего лишнего. Радовались здоровью детей, хлебу из русской печи и густому варенью. Трудились с восходом солнца и до заката. Их любовь к жизни выросла из осознания того, что ничего в ней не даётся даром, что ты сам должен осознать, чего ты хочешь, и сам добиваться исполнения. А может, сила терпения, жизнестойкости, принятия, смирения, трудолюбия и является фундаментом счастья и может быть передана по наследству? Прошло больше 50 лет. Целая жизнь. Дед, радуешься ли ты со мной? Любишь ли ты меня? Хотя я никогда тебя не видела, чувствую, что я всегда нахожусь под пеленой твоего защищающего взгляда. А я дальше иду по твоим следам. Позади Иркутск с музеями декабристов: дом Волконских и дом Трубецких. Но это уже другая история.

И наконец, исполнение третьего заветного желания. Байкал. Он превзошёл все ожидания. Он как картинка из диснеевского мультфильма – яркая, живописная, сказочная. Красота. Широта. Размах. Смешение красок. Осмысление исключительно текущего момента, устремлённость в себя и никакого распыления на пустую суету. Смотреть можно часами. Он завораживает и успокаивает. Палатки на берегу. Как в песне, «где гитары ночами не спят», это о Байкале. Спали с открытыми окнами, слушая шёпот волн. Теплый ветерок развевал цветные занавески. Утром же, как и в первый раз, поражало бирюзового цвета озеро, блестящее на солнце. Прокалённый песок. С берега лодки казались подсолнечными семечками. Байкальский омуль оставлял всплески кругов на воде. Чудо божьего мира! Вот она, торжественность, и шарм природы. Свобода здесь ощущается не как абстрактное понятие, а как реальная бескрайняя даль. Дед, пытаюсь представить, как это торжество природы завораживало и тебя, наполняя спокойствием и силой духа. И снова облачное небо, километры полётов, учение.

Холодный ветер Байкала и палящее солнце. Не самое удачное сочетание. Но тут оно как-то гармонирует. Кажется, что ты не здесь и это не с тобой, но холодный ветер в твое лицо напоминает тебе, что ты здесь и сейчас. Здесь и сейчас! Это восхитительное ощущение, опять-таки как в детстве, ты не думаешь о вещах, на которые ты не в состоянии повлиять, ты не озадачиваешь себя тем, что жизнь течёт, а ты ничего так и не успела. Ты просто радуешься простым вещам, общению с интересными людьми, созерцанию. Радуешься красоте человеческой души. Ты, наконец, в состоянии уделить какое-то время самому себе. Сесть и понаблюдать за потоком мыслей, почувствовать, что ты сейчас ощущаешь и переживаешь. Ты не растрачиваешь попросту свою энергию на вещи, которые ты сейчас не в состоянии решить. Здесь и сейчас. Хороший способ, чтобы убедиться, что ты действительно живешь!

Пахло дымком, ухой. Сказочные ароматы расслабляли, позволяя свободно и отрешённо созерцать мир. Чары русской Сибири. Я открыла для себя мир, к которому подсознательно стремилась. Именно этот мир я с детства слышала в музыке Чайковского, поэзии Пушкина, сказках Билибина. Москва, дом, работа, учеба – всё это тает, утрачивает реальность, словно забвенный сон о жизни, которой на самом деле не было. Я как вечно пустовавший сосуд, который теперь медленно заполняется умиротворением. Эти места перевернули меня с такой силой, что трудно дышать, как будто я попала из эмиграции на свою Родину. И только сейчас увидела её, узнала, почувствовала. Эти места вернули мне ощущение детства, исцелили и обновили меня. Ведь так часто бывает, что мы помним суетное и нередко забываем о важном.

Во мне обострилась жажда понимания истории своей семьи, своего рода, своей страны. Вдали шумел Байкал – непрекращающаяся симфония русской Сибири, её вечный фон. Озеро таяло в прозрачной дымке и постепенно казалось миражом.

Пятьдесят лет назад, целая жизнь назад. На этом историю можно было бы завершить, если бы не одно событие. Материалист скажет: сработали причинно-следственные связи, верующий – промысел Божий.

По приезде в Москву меня ждал сюрприз. Я была назначена работать в пресс-центре Международного авиационно-космического салона МАКС. Во время работы я выходила на поле полюбоваться прекрасными воздушными виражами пилотажных групп военно-воздушных сил России. И когда лётчики зашли в пресс-центр на автограф-сессию, я увидела в каждом из них своего молодого деда в синей фуражке набекрень. Вот он откуда синий цвет. Это космос, полёт, одухотворённость. Это всегда грань между жизнью и вечностью. Это выход за рамки. Это дух, что сильнее воли. И не только в истории отечественной и мировой авиации, но и в моей памяти, как отче наш, навсегда останутся их имена.

Мне нужна связь, корни и крона. У меня это есть. Я ощущаю любовь к созидаемому будущему и любовь к прошлому, так часто нуждающемуся во спасении. Важно принять от Рода особую силу, состоящую из любви и опыта, это и есть твоё духовное наследство. Но иногда, как южный ветер, воспоминания возвращаются ко мне, оставляя в моих глазах капельки росы. Оказывается, не только печальные моменты прошлых лет заставляют нас грустить, но и самые удивительные, которые не повторятся. Просто годы проносятся как с горки. Все уносится вихрем времени, как осенние листья. Опало-багряно-желтое марево. Вот теперь оторван лист календаря. Вот теперь можно возложить свою руку на плуг и не озираться назад. Как старому вину, я дала мечтам настояться, чтобы они обрели силу. Все стало таким понятным и насыщенным. Из беспорядочной россыпи мозаики в голове складывался узор. Побуждающее будущее – воображаемое будущее, способное влиять на нынешнее поведение. Теперь можно подумать и о нём. Ведь завтра делает наше вчера.

Для профессионального творческого конкурса имени Валерия Евсеева «Журналистская Россия»