Общим местом в практике ведения медиабизнеса является понимание, что в деятельности средства массовой информации присутствует значительное число рисков. Журналисты отвечают за достоверность информации, выстраивают фильтры, чтобы не пропускать на страницы изданий запрещённую информацию (начиная с нецензурной лексики, заканчивая экстремистскими текстами), защищают источники информации, обеспечивают соблюдение прав авторов при подготовке и распространении материалов. Но, безусловно, лидирующее место в череде опасностей юридического толка, с которыми сталкивается пресса, занимает потенциал получения диффамационного иска, или, как его называют в российской юридической практике, иска о защите чести, достоинства и деловой репутации гражданина, репутации юридического лица.
Основные положения, относящиеся к принципам подачи, рассмотрения и удовлетворения диффамационных исков, были заложены при принятии первой части Гражданского кодекса, в которой появилась статья 152 «Защита чести, достоинства и деловой репутации». Впоследствии Верховный и Конституционный суды давали разъяснения статьи, её положения уточнялись Государственной думой. Особо значимыми стали разъяснения, содержащиеся в постановлениях Пленума Верховного суда РФ от 24 февраля 2005 года «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц»* и от 15 июня 2010 года «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации».** Эти акты во многом сформировали современные стандарты управления рисками в деятельности редакций. Благодаря их положениям журналисты и юристы могут более чётко определить, какие действия рассматриваются в качестве правонарушений, какие — нет; в каких случаях действие, формально образующее нарушение, не будет признаваться таковым.
И вот появился новый документ, разработанный Верховным судом, — «Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации».*** Утверждённый Президиумом Верховного суда РФ 16 марта 2016 года (далее — Обзор) этот многостраничный документ содержит подробное описание и критический анализ конкретных «кейсов», решения по которым Верховный суд считает показательными для всей судебной практики. «Обзор» формулирует подходы, которыми должны руководствоваться суды при разрешении диффамационных споров.
Рассмотрим ключевые, значимые для СМИ правовые позиции нового документа. В силу значительного объёма текста статья разделена на две части, вторая составляющая исследования будет опубликована в следующем номере Журналиста.
Общим местом в практике ведения медиабизнеса является понимание, что в деятельности средства массовой информации присутствует значительное число рисков. Журналисты отвечают за достоверность информации, выстраивают фильтры, чтобы не пропускать на страницы изданий запрещённую информацию (начиная с нецензурной лексики, заканчивая экстремистскими текстами), защищают источники информации, обеспечивают соблюдение прав авторов при подготовке и распространении материалов. Но, безусловно, лидирующее место в череде опасностей юридического толка, с которыми сталкивается пресса, занимает потенциал получения диффамационного иска, или, как его называют в российской юридической практике, иска о защите чести, достоинства и деловой репутации гражданина, репутации юридического лица.
Основные положения, относящиеся к принципам подачи, рассмотрения и удовлетворения диффамационных исков, были заложены при принятии первой части Гражданского кодекса, в которой появилась статья 152 «Защита чести, достоинства и деловой репутации». Впоследствии Верховный и Конституционный суды давали разъяснения статьи, её положения уточнялись Государственной думой. Особо значимыми стали разъяснения, содержащиеся в постановлениях Пленума Верховного суда РФ от 24 февраля 2005 года «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» и от 15 июня 2010 года «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации». Эти акты во многом сформировали современные стандарты управления рисками в деятельности редакций. Благодаря их положениям журналисты и юристы могут более чётко определить, какие действия рассматриваются в качестве правонарушений, какие — нет; в каких случаях действие, формально образующее нарушение, не будет признаваться таковым.
И вот появился новый документ, разработанный Верховным судом, — «Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации». Утверждённый Президиумом Верховного суда РФ 16 марта 2016 года (далее — Обзор) этот многостраничный документ содержит подробное описание и критический анализ конкретных «кейсов», решения по которым Верховный суд считает показательными для всей судебной практики. «Обзор» формулирует подходы, которыми должны руководствоваться суды при разрешении диффамационных споров.
Рассмотрим ключевые, значимые для СМИ правовые позиции нового документа. В силу значительного объёма текста статья разделена на две части, вторая составляющая исследования будет опубликована в следующем номере Журналиста.
Основные значимые для СМИ концепты можно сформулировать в следующих ключевых позициях:
1. Верховный суд обращает внимание судов на то, что важные для диффамационных дел правовые позиции содержатся в решениях Европейского суда по правам человека, и приводит примеры целого ряда постановлений, на которые стоит ориентироваться (значительная часть принята по спорам с участием Российской Федерации). Практика Европейского суда используется и трактуется российскими судами по-разному, так что однозначная позитивность такого указания для прессы может быть подвергнута сомнению. В то же время необходимо подчеркнуть, что именно в решениях общеевропейского блюстителя прав человека сформировано значительное число правовых позиций, которые используются в том числе и российскими правоприменительными органами при трактовке свободы выражения мнений, и аргументы, содержащиеся в таких позициях, редакции средств массовой информации могут использовать в каждом судебном разбирательстве в России. Важно, что Верховный суд перечислил конкретные постановления ЕСПЧ, к которым судам нужно прислушиваться. Тем самым он вовлёк такие решения в орбиту практики российских судов, «вынудив» учитывать подходы Европейского суда, присутствующие в них (как будет показано ниже, Верховный суд склонен сам крайне активно использовать данный инструмент). Редакциям российских СМИ имеет смысл ознакомиться с фабулами дел и принятыми ЕСПЧ решениями для того, чтобы скоординировать с ними свои внутрикорпоративные стандарты.
2. В Обзоре сформулирован подход к доказыванию факта распространения диффамационных сведений современными медиа: телевидением и интернетом. Подтвердить, что имел место факт распространения, — одна из важнейших стадий диффамационного процесса, так как соответствующая обязанность возложена на «обиженное» лицо — истца. Не вполне добросовестные средства массовой информации для того, чтобы избежать ответственности, сформировали «лазейку». В судебном процессе они заявляли, что факт распространения не доказан: в архиве телеканала не сохранилось спорной программы, на сайте спорные сведения не размещены на момент рассмотрения спора. Ранее суды регулярно отказывали в удовлетворении исков, довольствуясь указанными аргументами СМИ, не принимая ссылок на свидетельские показания, иные подтверждения распространения информации. Теперь практика должна скорректироваться: Верховный суд расценил в качестве корректной ситуацию, когда в качестве подтверждения выхода телепередачи предоставляются «видеозапись материала на компакт-диске, показания свидетеля, который пояснил, что указанную видеозапись он произвёл с помощью ТВ-тюнера во время трансляции телепередачи, показания свидетелей о факте выхода указанной программы». Также суд (уже не в первый раз) подтвердил правомерность использования в качестве доказательства факта распространения информации в интернете заверенной нотариусом страницы интернет-сайта со спорной информацией. Хотя эта позиция звучит как работающая не в пользу СМИ, нельзя не признать её справедливость и ориентированность на обеспечение добросовестности участников диффамационных споров.
3. Оценочные суждения, мнения, убеждения не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 ГК РФ, если только они не носят оскорбительного характера. Несмотря на то что этот принцип, являющийся фундаментальным для современной концепции защиты прав человека, нашёл отражение во множестве документов, в том числе в постановлениях Пленума Верховного суда, приведённых выше, Обзор всё-таки констатирует, что осмысление правила абсолютной защиты права на субъективную оценку всё ещё недостаточно осуществлено судами. Причины такой проблемы, как следует из логики Верховного суда, следует искать как минимум в двух факторах.
Во-первых, судьи не готовы привлекать для анализа спорных положений экспертов, полагая, что их компетенция достаточна для дачи корректной оценки словесных конструкций. Между тем согласно позиции Верховного суда при рассмотрении дел о защите чести и достоинства одним из юридически значимых обстоятельств, подлежащих установлению, является характер распространённой информации. Обзор, указывая на то, что распространение информации может выполняться разными средствами, в том числе образно, иносказательно, указывает на необходимость использования лингвистической или психологической экспертизы для точного определения характера информации, отделения сообщений о фактах от субъективных оценок.
Во-вторых (и это более значимая проблема), Верховный суд говорит о том, что его коллеги не всегда осуществляют в полной мере поиск баланса между правом на свободу выражения мнения и правом на защиту репутации. При обретении такого баланса, указывает Обзор, нужно принимать во внимание «конвенционный стандарт», который, как указывает Европейский суд по правам человека, требует очень веских оснований для оправдания ограничений дебатов по вопросам всеобщего интереса. Как неоднократно указывал ЕСПЧ, свобода выражения мнения представляет собой одну из несущих основ демократического общества, основополагающее условие его прогресса и самореализации каждого его члена. Свобода слова охватывает не только информацию или идеи, которые встречаются благоприятно или рассматриваются как безобидные либо нейтральные, но также и такие, которые оскорбляют, шокируют или внушают беспокойство. Таковы требования плюрализма, толерантности и либерализма, без которых нет «демократического общества».
