Реагент въедается, ремонтник кинул. Доллар прёт. Но есть и хорошее. Пришла весточка от мирового судьи: оказыва- ется, я не заплатил налог на машину. В 2013 году.
А постановление вынесено в 2015, в апреле. Год почти назад. И узнал об этом я случайно: в банке на меня ко- со глянули и отказались оформлять кредитку. Я уже в базе. Меня уже могут лишить, нагнуть, не выпустить. Плюс пеня набежала. Спросите, ну и где тут хорошее? А не спешите. Пошёл я к мировому судье постановление получать. Спокойная, доб- рожелательная девушка, когда я, постучав, заглянул в кан- целярию, не зарычала, не потребовала закрыть дверь, а прос- то сказала, допивая чай из кружки и смахивая в бумажку крошки от шоколадного маффина: извините, у меня ещё че- тыре минуты перерыв. Четыре минуты. Не пять. И за три с половиной минуты об- сказала, чего мне делать. И помогла, не выставила, не обли- ла презрением. Не скажу, что она была мне рада. Но, судя по всему, это такой тип характера: радуется мало, делает хоро- шо. Встречал, встречал. Не в таких конторах, но встречал. Дальше я потопал в налоговую за платёжкой — а самое важное, консультироваться: а вдруг я заплачу, а судебные приставы у меня принудительно со счёта ту же сумму сни- мут? Замаюсь возвращать. Хочу заметить, что навела меня на это опасение та самая девушка из судейской канцелярии. Бонусом пошло. Когда я уже уходил. Да, кстати, вы проверь- те, говорит. В окошке налоговой (очередь по квитку два че- ловека) сидел парень. Не скажу, что он был мне рад. Но он за три с половиной минуты ответил на все мои вопросы, за- глянул куда-то в компьютер и сказал: платёжку не дам, позд- но, вам к судебному приставу, против вас уже открыто су- дебное производство. Вот вам адрес пристава, часы работы. Спасибо, говорю. Следующий, говорит. Приехал к приста- ву. Ну, как, по-вашему, выглядит пристав? Куда прёшь, вас много, я одна? Ничего подобного. Блондинка, жизнь знает, но не только с плохой стороны. Я говорю: весь в ваших руках. Она: ах, не преувеличивайте. Пу-пу-пи-ду. Вот, говорит, вам платёжка, идите в банк, оплачивайте. «И к вам?» — спраши- ваю с надеждой. Не обязательно, отвечает. Если нужна спра- вочка, что дело против вас закрыто, то да. А так всё автомати- чески произойдёт. Через пять дней. Поеду я за справочкой? А и поеду. Чего не поехать. Бережёного Бог бережёт. Приехал в банк. А тут мне просто рады: разобрались, говорят? Кассир деньги принял, менеджер улыбнулся. Вышел я на январскую Ленинградку — а кругом весна, пчёлы, девушки в косынках, хороводы. И только доллар всё портит. И реагент. И вопрос, почему при столь кардинально изменившейся к лучшему системе работы с населением не сделано главное: оповещение меня, бедолаги, что уже и на- рушитель я, и неплательщик, и невыездной. До того, как ме- ня блондинкой-приставом развернут из Шереметьева — и на- кроются те Мальдивы. Там ведь, в бумагах, и адрес мой есть. Простите, но электронный. И телефон. «Фейсбук» есть. «Теле- грам» есть. Фельдъегеря есть. Перекладные до моего дальне- го Куркина. Ну, ладно, это мелочи: есть куда расти, а в целом сами ви- дите — есть и хорошее.