— С чем вы связываете самоцензуру? — В моем представлении у самоцензуры есть разные стороны. Это может быть и трусость, и ответственность, и все что угодно. Самоцензура — это форма самоконтроля пишущего, которая позволяет ему в конкретной ситуации, данной ему в ощущениях, сказать то, что он хочет

— Говорят, что самоцензура — это то, без чего не может существовать журналистика. Согласны? — Самоцензура в той ситуации, в которой оказалась сегодняшняя российская журналистика, превратилась, по сути дела, в жесткую цензуру. В условиях существования определенных правил и превалирования одного, «единственно правильного» мнения журналист, работающий

Один из моих первых редакторов, правя незрелые студенческие заметки перьевой ручкой, любил повторять известные в то время строчки: «Ученый, сверстник Галилея, был Галилея не глупее. Он знал, что вертится Земля, но у него была семья». Редактор, к слову, был человеком далеко не трусливым и умудрялся

Исследовательский коллектив СПбГУ (Светлана Бодрунова, Анна Литвиненко и автор текста) задался вопросом, повлияли ли социальные сети на уровень самоцензуры российских журналистов, а главное, чем она обусловлена — внутренними, редакционными или внешними факторами. Любопытные результаты будут вскоре опубликованы в ведущем англоязычном научном журнале

— Нужна ли самоцензура? — Конечно, нужна. Это круг вопросов об ответственности. Ты ведь отвечаешь за последствия, а они могут быть самими разными. Журналист абсолютно свободным быть не может. Мы сейчас делаем комиксы в «Новой газете» по Ингушетии. Я не выпущу комиксы, пока на них не посмотрят

— Откуда берется самоцензура? — Она появляется в результате подозрений в экстремизме, в ограничении телевизионной свободы, в результате запретов на какие-то темы, экспертов, в появлении черных списков, стоп-листов, в недопуске каких-либо людей в СМИ. Особенно самоцензура появляется в результате возбуждения дел уже напрямую уголовных иногда за клевету,