Хочу попросить прощения у всех коллег, прошлых и нынешних. Концовка будет повеселее, чем начало. А в какой-то момент я чувствовала себя просто загнанной в угол. И поняла, если я не вскрою этот свой творческий нарыв, то так он и будет болеть и расти.
Первый официальный рабочий стаж начался в Гатчине на областном телеканале «ОРЕОЛ» в качестве корреспондента и редактора. Там прошла огонь и воду: изучила весь процесс функционирования телевидения, узнала об источниках финансирования, способах привлечения средств, особенностях трансляций в эфирах и т. д. Через полтора года ушла с этой работы, поскольку увязла в административной и организационной деятельности и навык написания хороших материалов, который и так был слабеньким, растеряла.
Но и после появления этого опыта в Петербурге пробиться не удалось. И вновь оказалась в Ленинградской области, уже в городе Тосно. Этот текст писался по итогам первого месяца работы, после которого мне сказали, что работать я здесь не буду. Адаптация в новом коллективе, с новым редактором, в новых условиях – дело сложное. А я ещё и не могла понять, чего же от меня хотят. Ниже – первое письмо, которое я прислала в КМЖ.
***
Говорят, что я не умею писать. Наверное, так оно и есть. Что имею? Только претензию называться хоть каким-нибудь, но журналистом. И при этой вот маленькой претензии не получается двух слов связать о простых событиях и мероприятиях, происходящих в районе. Преувеличиваю. На два слова меня хватает, а выйти за рамки этих вот слов – ну никак!
«Что? Где? Когда?» …Я затачиваю в голове, как карандаш, напутственные указания, когда пытаюсь родить очередной недотекст. Но выползает то ли нужная, то ли совсем лишняя информация: череда дат, полных названий всяческих зданий и учреждений, в текст врываются конкретные фамилии с именами, украшаю это добро длинным вагоном должностей. Всё не так выходит. Не так и не то. Написано неинтересно, суть событий не раскрыта – детский сад, не для эфира. Звучит как приговор. И вроде бы факты набираются, и люди есть, которые не молчат, рассказывают. После даже рисую в голове, как это оформится на бумаге и пойдёт далее радовать зрителя. Но всё это так в голове и остаётся. Наружу выходит лишь скудная пара общих определений, а записанный материал начинает пугать: сидишь и не знаешь, что с ним делать дальше. Как будто и не писала вовсе никогда, и микрофон ни разу не держала, и вообще не слышала о работе журналиста. Видимо, где-то подцепила заразную бестолковость, которая сослужила хорошую службу (пусть будет масло масляное). А может, она, бестолковость, хроническая? Вылезла наружу и рожи корчит. Да ещё как вылезла! С прогрессирующими осложнениями – кругом ошибка на ошибке! Логические, орфографические, пунктуационные, стилистические – сразу все мои любимые…
Говорят, поможет только навык. А где его взять? Коллег изучаю, беседы веду, советы беру, не отчаиваюсь и пытаюсь выдать «шедевр», а диагноз не меняется. В дополнение к этому на рабочем столе редактора появляется папка «Юлины творения». Теперь наблюдаю периодически за этой папкой и с маленьким облегчением вздыхаю, если не обнаруживаю в ней свою очередную работу. Хотя, даже и не знаю, хорошо это или плохо. В общем, варюсь я в этих мыслях и тихо паникую от страха, бестолковости и жду решения своей участи.
***
ПОСТСКРИПТУМ. И вот присылаю приписку к своему страдальческому тексту. Никуда я не делась. Работаю там же, в Тосно, и являюсь полноценным сотрудником местной телерадиокомпании. Адаптироваться всё же удалось. Но самый первый месяц работы был за всю мою небольшую карьеру самым сложным. Он позади. Значит, что-то и впереди светит.
