,
Собираясь в Россию, я нашел интересное высказывание американского эксперта:
Попытка дать определение медиа в цифровом пространстве похожа на стрельбу по летающим тарелочкам, потому что, развиваясь, СМИ двигаются так же быстро.
«Стрельба по летающим тарелочкам» — вот как я себя чувствовал, готовясь к выступлению на конференции в Москве. Бóльшая часть моей журналистской карьеры прошла до начала эпохи «цифры». Я работал корреспондентом в Вашингтоне, потом 10 лет — в Москве. Когда я приехал в Москву в ноябре 1991 года, уже распался Советский Союз. И мне вдруг пришлось охватывать 15 новых государств. Затем начали появляться новые регионы: страны Балтии, страны Закавказья, Средней Азии… Я был уверен, что редакции нужно больше корреспондентов, чтобы писать о новом постсоветском пространстве. Но всё произошло наоборот: с каждым годом количество корреспондентов в Москве уменьшалось. Западный мир был убежден, что мы выиграли «холодную войну». Враг исчез. А работа зарубежных корреспондентов стоит дорого, и издатели решили, что могут обойтись без них. Затем внезапно мир столкнулся с новыми конфликтами: русско-грузинская война, две войны в Чечне, конфликт в Украине и война в Сирии.
Как писать об этих новых конфликтах, имея меньшее число зарубежных корреспондентов? Конечно, можно послать журналистов в кризисные районы, как посылают парашютистов. Но многие из них не знают региона и его языка. В результате журналистский парашютизм оборачивается очень плохими репортажами. Самым дешёвым способом писать о войнах и конфликтах является работа в интернете. Цифровая революция сделала это вполне возможным. Можно вообще писать обо всём мире, не имея никаких зарубежных корреспондентов и работая только в интернете. Однако эта работа находится совершенно на другом поле, противоположном качественной журналистике.
Уйдя на пенсию в 2001 году, я стал фрилансером. Я сотрудничаю с парой новостных газет, выходящих онлайн. Эти издания появились несколько лет назад, и за ними не стоит никакого издательского дома. Два журналиста, вышедших на пенсию, вложили в это дело по 100 тыс. швейцарских франков каждый. А мы, авторы, работаем бесплатно. Такие онлайн-газеты могут выживать, потому что получают пожертвования от читателей и находят спонсоров. Доходы от рекламы минимальны.
Благодаря новым технологиям интернет-журналисты становятся и собственными издателями. Им не надо печатать и распространять газеты, что очень дорого. Они могут вкладывать средства в журналистику. Но — и это очень большое «но» — им нужно зарабатывать. Как же они могут это делать? Им нужна поддержка публики, так называемых юзеров. Эта поддержка — микровыплаты, когда пользователи платят небольшие суммы за каждую статью; либо так называемый краудфандинг, когда журналисты униженно просят о небольших пожертвованиях или ищут спонсоров для финансирования своих проектов. Но большинство журналистов не являются предпринимателями и не привыкли нести риски.
,
,
МНОГО НОВОСТЕЙ, МАЛО ИНФОРМАЦИИ
Эра «цифры» изменила мир. Цифровая революция идет очень быстро, и мы видим только начало. Как журналист я убежден, что сейчас люди моей профессии нужны как никогда ранее. Журналисты — профессионалы, они умеют проверять новости и отличать реальные факты от фейков.
Есть такая пословица:
Нам предлагают слишком много новостей, но недоинформируют.
В цифровую эпоху у журналистов возникает обязанность различать, что является новостью, а что — информацией. Что значит информирование? Информирование означает снабжение общества и отдельных людей такой информацией, которая помогает им действовать как гражданам.
Как бывший корреспондент в Вашингтоне я внимательно наблюдаю за американской медиасценой. Интернет появился как продукт американского военно-промышленного комплекса и был создан на деньги налогоплательщиков. Средства, полученные от налогов и вложенные в развитие интернета, примерно в десять раз больше стоимости первой атомной бомбы, так называемого «Манхэттенского проекта». В то время — в 1970‑е и 1980‑е — многие думали, что интернет впервые в истории приведёт к настоящей демократизации коммуникаций. Интернет считался некоммерческим товаром. Ждали, что он поможет созданию более конкурентного рынка и прозрачного открытого правительства, покончит с коррупцией, приведёт к уменьшению неравенства в мире. Но это была иллюзия.
,
,
В 1990‑е годы интернет оказался приватизирован, и это произошло за закрытыми дверями, без всякого общественного обсуждения. Американский медиаэксперт Роберт МакЧесни объясняет, почему это произошло. Он считает, что в то время политический процесс был — и до сих пор является — управляемым крупными корпорациями. Традиционный паттерн таков: правительство обязано развивать новые коммуникации и передавать их капиталистам, которые будут получать от них прибыль. Это и случилось с интернетом.
В 1994 году, когда произошла эта приватизация, последствия решения были еще неясны. Никто и не подозревал, какой огромный потенциал и угроза таится в передаче интернета Большому Брату, например, Национальному агентству по безопасности. Через 20 лет Эдвард Сноуден объяснил нам, насколько опасной может стать новая информационная технология, если общество останется в стороне.
Техническая революция взорвала мир в 1990‑е, точно в то время, когда после падения Советского Союза и окончания холодной войны начала преобладать идеология неолиберализма. Так называемый свободный рынок явился силой, контролирующей интернет и медиа.
И неудивительно, что интернет не породил более значительного разнообразия медиа. Всё произошло ровно наоборот: Google, Amazon, Microsoft, Facebook и другие монополии стали контролировать интернет. Большинством новостных платформ владеют старые, традиционные медиафирмы. В интернете происходит рециркуляция одного и того же контента и одних и тех же мнений. Другими словами, интернет увеличил концентрацию и коммерциализацию медиарынка.
,
,
В европейских странах и в США издатели по‑прежнему получают большие прибыли, но они перестали инвестировать в журналистику.
О НОВЫХ ВОЗМОЖНОСТЯХ
Я не хочу быть излишне пессимистичным. Новые технологии цифровой эры открывают пути новым возможностям. Например, в США исчезли сотни местных газет, а оставшимися владеют медиасети. Несколько лет назад была основана новая компания под названием Spirited Media, которая хочет заполнить вакуум, оставшийся после закрытия местных газет. Компания планирует открыть новостные платформы в десятке городов и достичь общей аудитории в 50‑100 млн читателей.
Цель этого проекта — я цитирую:
Мы хотим заниматься местной журналистикой, которая помогает людям понять их мир. Мы также хотим помочь большим национальным газетам сформировать лучшее видение происходящего на территории от Восточного до Западного побережья страны.
Первичной целью этого проекта является информирование людей о том, что происходит в их собственных городах. После исчезновения местных газет люди уже не знают, что происходит в их сообществе. Они теряют свою местную идентичность. Сегодня мы понимаем, что именно эти люди голосовали за Дональда Трампа. Они живут в так называемой стране Flyover. Это слово означает территорию, над которой человек пролетает на самолете, но сам никогда там не был.
В стране Flyover медиаландшафт пересох. Целые города и регионы стали так называемыми новостными пустынями. Журналистика, которая призвана информировать население, больше не существует. Новый проект Spirited Media хотел бы вернуть информацию людям страны Flyover.
Избрание Дональда Трампа стало большим сюрпризом для большинства американских газет. Почему? Они не знали, что происходило в стране Flyover. Особенно ведущие новостные издания в Нью-Йорке, Вашингтоне и Лос Анжелесе. Избрание Дональда Трампа наглядно продемонстрировало, что такое медиакризис. Ведущие газеты сократили количество своих полевых репортёров, которые должны были вести репортажи о том, что происходит в Америке. Американские журналисты оказались заложниками редакций, оторванных от внешнего мира.
Чему научит американскую журналистику опыт выборов Трампа? Один урок совершенно ясен: журналисты должны покинуть редакции, выйти на улицы и начать разговаривать с людьми. Другой урок: нельзя выбросить журналистов, как парашютистов, в страну Flyover. Они не в состоянии собрать реально важные факты, прочувствовать нюансы, сориентироваться на местности. Они должны жить и работать в этой стране.
,
,
,
На Среднем Западе, в срединной Америке журналисты могут гораздо раньше, чем в Нью-Йорке или в Вашингтоне, обнаружить политический или экономический кризис. Большинство американцев, которые голосовали за Трампа, живут на Среднем Западе.
Некоторые национальные газеты начали формировать так называемые виртуальные новостные отделы. Вместо того чтобы сидеть в одной центральной редакции в Нью-Йорке или в Лос Анджелесе, журналисты живут в своих родных сообществах, новости из которых они и освещают. Ключ к пониманию страны — распространение новостных отделов по всей стране.
В октябре 2016 года десятки европейских медиаорганизаций начали новый проект «Сеть данных европейских журналистов» (edjnet.eu). Они хотят делиться своими сообщениями, которые готовят совместно и переводят на десяток языков. Их цель — увеличить продуктивность новостных редакций, которые пишут о европейских проблемах.
КИСЛОРОД ДЕМОКРАТИИ
Цифровая революция изменила многое. Но основополагающие принципы остались. В демократических системах информация — это кислород. Без неё система задыхается. Это означает, что медиа нельзя оставлять на откуп силам рынка.
Рынок ведёт к отсутствию разнообразия медиа. Журналистика — общественный товар и важное условие существования демократии. Ей необходимы большие общественные инвестиции.
Интернет делает информационные операции дешевле, проще и устойчивее, чем это было в эпоху бумажных газет. Впереди — большие возможности и вызовы. Как журналист я надеюсь, что мы воспользуемся этим шансом и преуспеем.
,
