,
Антон, когда вы поняли, что хотите посвятить свою профессиональную жизнь фотографии?
,
,
У вас ведь первое образование художественное, вы окончили Строгановскую академию по специальности художник-дизайнер…
,
— Лет 12 назад я подумал, что фотография — это интересно, модно и вообще здорово. Обычная история, когда в руках оказывается фотоаппарат «Зенит». Начинаешь думать Бог знает что о фотоаппарате, о себе, это всё затягивает, как кофе, который мы с вами сейчас пьём. Соответственно, «подсаживаешься» на эту тему, начинаешь постоянно снимать.
,
,
Весь ход жизни оказывается посвящён навязчивой идее: надо всё время фотографировать, ловить момент, бегать за людьми, ходить по Москве с утра до вечера, любить Брессона (Анри Картье-Брессон — один из наиболее выдающихся фотографов XX века, работал в жанре репортажа. — прим. Т. П.) и так далее.
,
,
Затем я много учился у разных преподавателей. Занимался дома у Александра Иосифовича Лапина (известный советский и российский фотограф . — прим. Т. П.). Сначала в небольшой группе, затем с ним индивидуально. Это была такая совместная практика очень интересная. Сильно повлиял на меня Александр Александрович Слюсарев, классик отечественной фотографии.
,
,
Где, как вам представляется, можно отснять «идеальный репортаж»? Где лично для вас фактура интереснее: в Юго-Восточной Азии с её буйством красок или, напротив, на суровом Крайнем Севере?
,
,
— В Москве, естественно! В Юго-Восточной Азии и на берегу какого‑нибудь Тихого океана шансов почти никаких. Впрочем, место значения не имеет.
На ваш взгляд, нынешнее повальное увлечение фотографией обесценивает профессию фотографа?
— Нет, наоборот! Мы имеем такой массовый психоз. С одной стороны — попытки выяснить отношения с реальностью. С другой — возможность дистанцироваться, уйти от неё. И в этом есть какой‑то парадокс, противоречие. Мне кажется, это очень интересно. Я крайне серьёзно анализирую работы людей — именно любителей. И, вы знаете, все снимают одно и то же. У всех абсолютно одинаковые снимки. Фотографирующих что‑то особенное — единицы. У меня в год около тысячи студентов. Принимая участие в каких‑то конкурсах, я вижу 7‑8 тыс. изображений за день. И только 5‑7 снимков можно назвать уникальными. В большинстве случаев это абсолютно одинаковые вещи: изображения людей, которые обязательно улыбаются, обязательно цветочки, обязательно закат и так далее. Это снимают все. Все любители, разумеется. Ещё любопытен такой момент: люди не смотрят вокруг, они просто снимают. Как будто человеку неинтересен собственный взгляд, ему важно положить в карман.
Галочку поставить…
— Даже более того! Смотрите: вы куда‑то съездили и если вы не привезёте снимков, то вы там не были! Если вы не сняли своего ребенка, то у вас его нет, и так далее. Если вы не сфотографировались с вашим супругом или молодым человеком, значит, у вас такового нет, следовательно, нет идеальных отношений. В сущности, вся фотография любителя — это его персональная история. Та история, которую хочет видеть человек. Как правило, без негативных аспектов, моментов. Даже если есть какой‑то негатив, он преподносится в позитивном ключе. Это защитная реакция.
На каком этапе человек, занимающийся фотографией, может себе признаться: «да, я состоялся в профессии?»
,
,
— Только на начальном. Зрелый человек никогда не будет относиться к этому серьезно.
То есть успех нельзя измерить какими‑то фактическими показателями, например, количеством выставок?
— Нет. Есть классический пример — Мирослав Тихий (чешский фотограф, который вел отшельнический образ жизни. — прим. Т. П.). Он всемирно известный, но при этом абсолютно асоциальный персонаж. Всю жизнь блестяще снимал и нигде не выставлялся. Успех — такая вещь, которая измерению не поддается. Это специфика современных коммуникативных сил.
,
,
Например, самый успешный художник современности — Дэмиан Херст. Почему? Ответ открыт. В сфере фотографии всё то же самое. Да, выставки — это хорошо. Было. До 2000 года. А в 2000‑м всё изменилось. Илья Кабаков, один из ярких современных художников, хорошо говорит, что до 2000 года как‑то можно было что‑то понять, а после него всё непонятно. Я с ним согласен, тоже это чувствую.
,
,
Татьяне достался на редкость вменяемый и увлечённый своим делом собеседник. Кроме того, он ещё и умеет говорить, что совсем хорошо. Но Татьяна этим не очень‑то пользуется. Конечно, имея список заранее готовых вопросов, можно расслабиться и просто записать ответы на диктофон. Но такое интервью никогда не будет вызывать отклика у читателя. Всё‑таки это мероприятие с участием двух человек. В данном случае интервьюёр ведёт себя пассивно: возможно, ему просто неинтересна тема фотографии. Из этого вытекает вопрос: зачем и о чём, собственно, было интервью? Если это биографический портрет, здесь должны быть истории. Если это
мнение по какому‑то наболевшему вопросу, автор без лишних предисловий должен приступать к делу. Даже если это просто «разговор с интересным человеком», здесь критически мало фактуры. Татьяна практически не слушает собеседника и не реагирует на по‑настоящему интересные «крючки» в его репликах. Чаще всего так происходит, когда журналисты полагаются на включённый диктофон. Голова при этом отключается.
,
ХОТИТЕ УЗНАТЬ ПРО СВОИ ТЕКСТЫ ВСЁ? ПРИСЫЛАЙТЕ ИХ НАМ ПО АДРЕСУ: [email protected].
,
