В своей серии эссе «О фотографии», опубликованной в 1977 году, известная американская писательница и философ Сьюзен Сонтаг писала: «Фотография предоставляет свидетельства. О чём‑то мы слышали, однако сомневаемся; но если нам покажут фотографию, это будет подтверждением». Наступившая цифровая эпоха поставила под сомнение тезис о фотографии как документальном свидетельстве — ведь теперь, благодаря общедоступным и весьма эффективным цифровым инструментам обработки, стало возможно не только корректировать изображение, но и значительно изменять его смысл. «Обработанные» таким образом цифровые изображения появляются не только на любительских Интернет-ресурсах или в изданиях, рассчитанных на непритязательного читателя, но и в качественных авторитетных СМИ, отличительными чертами которых неизменно были особое внимание к высокому уровню публикуемых материалов и следование этическим стандартам. В центре дискуссий об этически допустимых пределах обработки новостных фотографий в разное время оказывались такие заметные игроки на медийном рынке, как Los Angeles Times, Newsweek, агентство Reuters и др. Будучи, на первый взгляд, частными случаями цифровой манипуляции, эти сюжеты не только вызвали заметный общественный резонанс, но и позволили некоторым экспертам говорить о возможном кризисе доверия аудитории к фотожурналистике и цифровой фотографии как таковой. В своей статье «Правда жизни в цифровой обработке», опубликованной в ЖУРНАЛИСТЕ ещё двадцать лет назад, О. Чечилов задавался вопросом: «не правы ли те, кто считают: мы доживаем последние годы, когда фотография вправе рассматриваться как документальное свидетельство?» Несмотря на то, что пессимистичный прогноз явно не оправдался, последующие события показали, что высказанные в статье опасения были не столь уж беспочвенны.
,
,
,
К числу наиболее известных случаев цифровой обработки фотографий, выполненной с нарушением этических норм, относится эпизод, связанный с именем профессионального американского фотожурналиста Брайана Вальски, работавшего в начале второй иракской военной кампании. Его авторству принадлежит сделанный в районе Басры эффектный первополосный кадр с изображением британского солдата, предупреждающего об опасности иракского мужчину с ребенком на руках. Примечательно, что эта работа была незамедлительно опубликована на первой полосе Los Angeles Times, с которой фотожурналист сотрудничал длительное время, и перепечатана другими газетами. Однако вскоре после публикации стало известно, что для придания большего эффекта Вальски смонтировал снимок из двух других, о чём свидетельствовали «клонированные» фрагменты тел нескольких иракцев. Вскоре фотожурналист подтвердил, что пошёл на подлог, после чего он был уволен. «Лос Анджелес Таймс» опубликовала редакционную статью, в которой объяснялась позиция газеты, запрещающей изменение новостных фотографий.
,
,
,
,
Столь резонансный случай цифровой манипуляции обозначил целый ряд проблем. Тот факт, что в скандал был вовлечен штатный фотожурналист, работавший на качественное издание, актуализировал проблему доверия к фотожурналистике и к СМИ в целом. С другой стороны, случай Брайена Вальски заставил говорить о том, насколько общество в принципе может доверять военным журналистам, присылающим материалы из далёких театров военных действий. Не менее значимой оказалась и проблема восприятия цифровой манипуляции целевой аудиторией: интересно, что в ситуации с Вальски некоторые читатели поддержали уволенного фотожурналиста, полагая, что на изменённой фотографии «композиция улучшилась».
На наш взгляд, позиция газеты была вполне оправданной, ведь Вальски изменил содержание новостного снимка, изобразив ситуацию, которой в действительности не было. А как быть, когда фотожурналист пытается удалить с фотоснимка лишний элемент, не имеющий никакого значения для понимания сути фотографии? Является ли это изменением содержания фотоснимка и будут ли к такому фотожурналисту применены санкции?
,
,
Как показывает практика, нередко самое незначительное, на первый взгляд, изменение содержания новостной фотографии может привести к малоприятным для фотожурналиста последствиям. Именно так случилось, когда фотожурналист Мигуэль Товар, снимавший в Аргентине дворовый футбол, решил стереть случайно попавший в кадр фрагмент собственной тени, что привело к разрыву отношений с работодателем Товара — агентством «Ассошиэйтед пресс».
,
,
,
Отметим, что факты публикации новостных фотографий, содержание которых было изменено с нарушением этических норм, не стоит связывать лишь с деятельностью фотожурналистов. Известно, что подобная практика может применяться и самими изданиями. Некоторые авторитетные СМИ не единожды оказывались в центре оживлённых дискуссий из‑за использования в оформлении обложки фотографии, содержание которой было изменено. Анализируя подобные случаи, бывший президент американской Национальной организации фотографов прессы Дж. Ланг справедливо отмечал: «Представляется неуместным обрабатывать с помощью цифровых технологий фотографию, которая выглядит реалистично, и использовать её на обложке журнала, который “говорит только правду”». Уместен и другой вопрос: даже если такое СМИ указывает, что на обложке помещена «фотоиллюстрация», означает ли это, что читатель тоже видит на обложке именно фотоиллюстрацию, а не новостную фотографию? И где в таком случае редакции журналов проводят грань между этими
двумя понятиями?
Один из наиболее известных случаев цифровой обработки фотографии, опубликованной на обложке, связан с публикацией 2010 года в журнале The Economist. Президент Обама стоит на берегу Мексиканского залива, загрязнённого компанией «Бритиш Петролеум». Как выяснилось позже, изначально на фотографии рядом с президентом Обамой находились ещё два человека — Тэд Аллен из береговой охраны и представитель местной администрации Шарлота Рендольф. Однако на обложке журнала осталась лишь укрупнённая фотография Обамы — на месте фигуры Рендольф появились воды Мексиканского залива, а фигура Аллена была и вовсе вырезана.
,
,
,
Представитель журнала Эмма Дункан в комментарии газете «Нью-Йорк Таймс» отметила, что издание действительно иногда редактирует используемые при оформлении обложек снимки. «Мы не редактируем фотографии, чтобы вводить в заблуждение читателей», — подчеркнула Дункан. В случае с фотографией Обамы, по её словам, требовалось сфокусировать внимание читателей на фигуре президента, а подзаголовок «Ущерб за разлив» подразумевал ущерб американскому бизнесу, а не президенту лично.
,
,
,
Столь прозрачная, казалось бы, позиция журнала вызвала сомнения у коллег «Экономиста». О критической позиции к публикации «Экономиста» может, в частности, свидетельствовать и название статьи, размещённой в одном из блогов «Нью-Йорк Таймс»: «На обложке «Экономиста» — только часть фотографии».
Очевидно, что подобные дискуссии вряд ли смогут решить проблему цифровой манипуляции в фотожурналистике. Во всяком случае, опыт прошедших лет не дает оснований на это надеяться. Между тем, такие дискуссии могут служить поводом для того, чтобы средства массовой информации смогли «сверить часы», что особенно важно в условиях высокой конкуренции между различными СМИ, борющимися за своего читателя, который готов платить за качественный контент.
,
,
,
,
