Шестого ноября газете «Экономика и жизнь» исполняется сто лет. Мы встретились с председателем совета директоров ИД «Экономическая газета» Юрием Якутиным, чтобы узнать, как живется одному из флагманов деловой прессы страны в эпоху бума цифровых технологий.
,
,
— Какие эмоции вы испытываете от того, что «Экономике и жизни» исполнилось сто лет?
— Я рад, что в век интернета, гаджетов и цифровых СМИ газета продолжает выходить. Это, конечно, достойно уважения. Тем более мы знаем, какие печатные гиганты в двадцатом веке прекращали свое существование. Это говорит о том, что наше издание востребовано и что у редакции есть порох в пороховницах.
— Проблем на рынке печатных СМИ сейчас огромное количество. Если говорить об издательском доме «Экономическая газета» и конкретно о газете «Экономика и жизнь», то какие проблемы вы бы выделили в первую очередь?
— Есть несколько фундаментальных проблем. Печатные издания — это часть общенациональной культуры. И пренебрежительное отношение к ним со стороны сегодняшнего государства очень расточительно. К печатным СМИ, особенно с многолетней историей, нужно так же относиться, как и к старикам, к ветеранам, к старинным усадьбам, к музеям. Такие издания, как «Экономика и жизнь», как журнал «Журналист», — это целый пласт российского культурного наследия.
,
,
Еще одна фундаментальная проблема, которая тоже не решается (хотя недавно стали говорить об этом), связана
с конституционным правом гражданина РФ на равный и свободный доступ к средствам массовой информации. Но равного права нет! Почему в Москве журнал стоит условно 100 рублей, а, скажем, в Хабаровске его цена будет уже 120? Нам говорят: «Ну как же, мы же его везли». Ну раз вы везли, значит, государство должно заплатить. Это конституционное право человека. Почему на 20 рублей обременяется потребитель вашей продукции в Хабаровске?
Следующая проблема. Как можно сравнивать, например, ваш журнал или нашу газету с товарами массового потребления — с той же колбасой? Какой НДС, о чем вы?! Все знают, что печатные СМИ — это нулевой бизнес. Работают здесь по зову сердца, как говорится. Никто здесь не обогащается.
Конечно, как жить в обществе и быть свободным от общества невозможно, так и работать на рынке и свободным быть от рынка тоже невозможно. Поэтому все рыночные перипетии мы испытываем на себе. Простой пример. Издание проводит подписку на второе полугодие. Собирает деньги в первом полугодии. За эти полгода инфляция была? Была. Обесценились эти деньги? Обесценились. Изданию эти потери кто-нибудь проиндексировал? Никто даже не предложил. И каждый год этот убыточек комом нарастает и нарастает. Это что, не государственная проблема? Государственная проблема. Если вы допустили обесценивание рубля, будьте любезны компенсировать. Но механизмов спроса с государства нет.
,
,
— Тогда что, собственно, делать?
— Громче говорить о проблемах печатных СМИ, постоянно поднимать эти темы. Журнал «Журналист», кстати, регулярно их поднимает. Но у нас ведь слушать привыкли только во время выборов. Однако, как говорится, одно дело слушать, а другое дело — слышать. Государству нужно прислушаться к сообществу печатных СМИ и начать серьезно решать проблемы. Сейчас серьезного решения нет. Я с полной уверенностью и с полным основанием могу об этом сказать. К издательскому цеху относятся как к обычной отрасли, которая производит мясо и молоко, добывает уголь или нефть. А это неправильно.
Но я не хочу сказать, что вообще ничего не делается. Многие вещи делаются. Тем, о чем мы говорили еще в начале 90-х годов, в середине 2010-х, слава богу, начали заниматься. Правда, нам выдают это как новации.
— На что живет газета «Экономика и жизнь» сегодня?
— Основной источник доходов — это подписка на печатную версию. Интернет-издание нам ничего не дает. Там есть платная составляющая, когда в режиме онлайн можно связаться со специалистом и получить толковую консультацию. Но это не покрывает всех затрат на поддержание сайта, на наполнение его информацией и т. д. Это скорее имиджевая история.
Если говорить о рекламе в газете, то ее сейчас почти нет. Малого бизнеса практически не существует в нашей стране. Средний бизнес предпочитает другие каналы распространения. У крупного бизнеса свои возможности — свои корпоративные носители и свои условия: издания, баннеры, листовки и т. д. А того изобилия рекламы, которое было в начале 90-х годов, нет.
Честно могу сказать, что нам, конечно, помогает то, что мы сидим в своем собственном здании. Мы за аренду не платим, за коммунальные услуги платим не посреднику, а городу напрямую. Это очень существенно для нас.
— А как за последние годы подписной тираж менялся?
— Он постоянно падает. Но это общая тенденция для всех печатных средств массовой информации. Как только газета выходит, она сразу же оказывается в интернете.
— То есть вы связываете падение тиражей исключительно с развитием интернета?
,
,
— Раньше мы активно работали с министерствами и ведомствами, которые через нас доводили информацию до читателей. А сейчас эти министерства и ведомства имеют службы по связям с общественностью и собственные ресурсы, на которых они выдают свою информацию. Раньше все специалисты (юристы, экономисты, отраслевики и т. д.) общались с аудиторией только через нас. А теперь они сами могут выходить в интернет, предлагать там свои услуги и публиковать необходимую информацию. То есть газета, по сути дела, теряет функции представителя делового сообщества. Потому что само деловое сообщество может напрямую обратиться к целевой аудитории.
Значит, нужно создавать свой собственный информационный ресурс. Значит, нужно вести диалог с читателями, выяснять их потребности и удовлетворять эти потребности, привлекая для этого специалистов. Это наиболее дорогостоящая и затратная работа. Но самое главное, что опять-таки в момент выхода твоего продукта он становится достоянием всех. Вот и все. Это, как моя мама говорила, герметически замкнутый круг.
С другой стороны, это жизнь. И мы тоже, создавая нашу интернет-площадку, в некотором роде послужили примером для деловых средств массовой информации. Мы сохранили и качество публикуемого материала, и диалог с читателями, плюс появилась какая-то интерактивность. Ну и слава богу! Я смотрю на это философски.
— Если посмотреть на сегодняшний рынок деловой прессы, то в чем вы видите его принципиальные отличия от ситуации 10-15-летней давности? Что поменялось кардинальным образом?
— Я думаю, прежде всего очень сузился круг деловой прессы. Сколько раньше было региональных, сколько было отраслевых изданий! Они почти все умерли или влачат жалкое существование.
Хотя, например, в нашей металлургической промышленности выходят отраслевые издания тиражом несколько сотен экземпляров. Но это высокопрофессиональные, узкоспециализированные издания для технической элиты. И они соответствуют мировой тенденции. Я был во многих странах, интересовался этим вопросом. Так вот, например, в Норвегии для профессионалов нефтегазовой промышленности выпускаются издания, тираж которых меньше 100 экземпляров. Такие специализированные бюллетени. Но при этом такие издания имеют чуть ли не 150-летнюю историю. И хорошо себя чувствуют, потому что занимают свою нишу. Мне кажется, именно в этом направлении должно развиваться современное деловое издание: надо занимать нишу, сужать тематику и начинать работать.
— Каким вы видите будущее газеты «Экономика и жизнь» и печатных СМИ вообще?
— Я не романтик, у меня нет розовых очков: все со временем уйдет в интернет. Не сразу, конечно. Но в будущем, через 100 или 200 лет, прессы не будет. Будут элитные книги, элитные периодические издания. Но периодических массовых СМИ в том виде, в котором они есть сейчас, совсем не останется.
— 100-200 лет — это хороший срок. Нам хватит.
— Дай бог, чтобы хватило. Но этот процесс идет очень интенсивно. Еще не так давно школьники пользовались счетными палочками, счетами, ручками всякими разными, фотоаппаратами, калькуляторами и т. п. Сейчас детям ничего этого не надо. Вот меня внук спрашивает: «Деда, ты когда мне купишь iPhone X?» Я говорю: «Для чего тебе?» Он: «А что я как дурак хожу с кнопочным телефоном, который мне мама дала?» Пять лет, серьезный парень. Когда мне было пять лет, у нас шариковых ручек не было — мы писали карандашами и перьевыми ручками. Вот прогресс-то какой!
,
,
С другой стороны, о смерти печатных СМИ, и нашей газеты в том числе, я слышу уже давно. И в 1991 году, когда произошел путч, ликвидировали КПСС, и вместе с ней погибли наши редакционные деньги, которые были на счетах партии. И в 1994 году, когда курс доллара был 4 рубля, а потом сразу стал 11 рублей. И в 1998 году, когда обвалился рубль. И в 2008 году. И совсем недавно, когда случился очередной финансово-экономический кризис. Каждый раз нам говорили: «Это все». А мы до сих пор выходим. Жив курилка-то! (О том, как редакция «Экономики и жизни» удаленно справляется со своей работой, ЖУРНАЛИСТУ рассказала Татьяна Иванова, главный редактор газеты.)
Я всегда вспоминаю притчу о двух лягушках, которые попали в горшок со сметаной. Одна из них лапками взбила масло и выпрыгнула. И мы выпрыгнем! Не надо сидеть и ждать у моря погоды, а надо работать, надо созидать, надо с радостью ждать завтрашний день. А потом, это бренду «Экономика и жизнь» сто лет, а люди-то в редакции постоянно меняются: совсем другие приходят, молодые, с новыми взглядами и идеями. Поэтому в будущее я смотрю с оптимизмом. И вам того же желаю.
,
