Александр Константинович пришел в СЖР примерно на год раньше меня, в самом начале 2001. Он уже поработал депутатом, в Палате по информационным спорам, имел опыт руководства радиокомпанией на Дальнем Востоке. Аккуратист — на столе всегда был исключительный порядок и любимые книги. Дипломат — стремился всеми возможными способами избегать открытых конфликтов и резких выражений в спорах, которых в те годы было много. И в то же время — неисправимый идеалист. Его вера в торжество принципов свободы слова, зафиксированных в Законе о СМИ, в силу этических принципов профессии была безусловной и подчас обескураживающей. Она во многом, надо сказать, определяла успех решений Большого жюри СЖР, в котором он принимал самое деятельное участие, как впоследствии — в работе Общественной коллегии по жалобам на прессу.
Еще одна черта — принципиальность, Кода он видел несправедливость и просто неразумие, Копейка при всей его мягкости и природной обходительности становился скалой, под стать Пику Коммунизма. И умело сочетал дипломатические подходы и революционную непримиримость во имя достижения цели.
,
,
К профессии он относился совершенно идеалистически, и это привлекало к нему огромное количество самых разных людей. Любил вдумчивую беседу, веселое застолье. Прекрасно пел русские и украинские песни в наших совместных путешествиях и очаровывал компанию, будь то во Владивостоке, Вашингтоне, Вене, Махачкале, Женеве или Судаке.
К своей неожиданной болезни относился удивительно мужественно и трезво.
Не терпел несправедливости физиологически. В 201-м году вместе с Павлом Гутионтовым, Юрием Батуриным и Леонидом Никитинским написал открытое письмо руководству СЖР против превращения независимой профессиональной организации в инструмент правительства и «народного фронта», считая это губительным для сообщества и профессии. Не изменил своим принципам до самого конца.
Александр Константинович никогда не был диссидентом, он был подлинным государственником, верящим в неизбежность демократического пути страны, в путь реформ. Неистребимым идеалистом, как многие его сверстники. Он останется с нами навсегда.
,
