Работал на одной крупной международной выставке в дальнем зарубежье. И там меня пригласили на брифинг, который вел глава известной российской госкорпорации. Ну, что ж, брифинг, конечно, дело пустое, однако всегда в таких случаях у нашего брата в душе таится надежда: а вдруг да что-нибудь интересное сообщат. Пошел.
Отечественные журналисты, а их было человек пятнадцать, уселись за овальным столом, глава корпорации тоже вполне демократично расположился здесь же. Но сначала слово взял руководитель его пресс-службы. И вот какое вступление произнес этот молодой человек. «Коллеги, — молвил он жестким голосом. — Условие нашей работы следующее: все что вы здесь услышите, а затем оформите в свои заметки, должно быть обязательно показано мне и только с моего разрешения опубликовано».
Я много пресс-конференций повидал на своем веку, но такое, признаться, услышал впервые. Что же это получается? Либо начальник корпорации — круглый недоумок, будет «нести пургу», а посему его слова надо обязательно редактировать, либо тут имеет место проявление тотального недоверия к прессе — напишут невесть что, а нам потом расхлебывать?
Сам я никаких иллюзий насчет брифинга не имел, всю интересующую меня информацию по поводу деятельности этой корпорации получил заранее из надежных источников и даже успел перегнать ее в редакцию, а потому просто сидел и ждал, какие такие тайны поведает нам управленец.
Никаких! Как это и бывает в девяносто девяти случаях из ста, он озвучивал хорошо известные факты, а на острые вопросы отделывался шутками-прибаутками. Он еще раз блистательно подтвердил давно известное: профессиональному журналисту на такого рода встречах делать нечего.
А его пресс-секретарь, который вытер о «коллег» ноги, возможно, сам того не подозревая, сильно подмочил репутацию своей компании.
Я же, покидая овальный стол с печенюшками, в очередной раз подумал: если бы мне довелось начать все снова, то ни за какие деньги не согласился бы стать журналистом. Плохая профессия. Одна из самых позорных в наше время. По этому поводу все давно и убедительно сказано. Я разделяю точку зрения, согласно которой мы сами во многом виноваты: продались — кто толстосумам, кто властям, кто бандитам. Не все, конечно, но многие.
,
,
Олигархи, бюрократы и мафиози быстро смекнули, что к чему. И сделали выводы, один из которых можно сформулировать так: раз эта публика сама сложила с себя полномочия «четвертой власти», превратилась в продажных и угодливых слуг, то и мы будем вести себя с ней соответствующим образом.
И теперь любой глава местной администрации, губернатор и тем более чиновник федерального уровня общается с журналистами в ходе т.н. «подходов к прессе». Есть в этом что-то унизительное, совершенно неправильное. Отобранным корреспондентам загодя сообщают, что некий прыщ в такое-то время и в таком-то месте соизволит ответить на несколько вопросов — желательно лояльных, а еще желательнее, согласованных с пресс-службой. И стоит этот боярин на некотором удалении, изрекает очередные банальности, а корреспонденты, соблюдая дистанцию и изображая на лицах восторг, строчат в своих блокнотах, тычут пальцами в гаджеты и мусолят диктофоны.
Нет, бывают, конечно, ситуации, когда без такого формата не обойтись — это связано, как правило, с первыми лицами государства, там протокол, служба безопасности, свои правила игры. Но я сейчас о другом.
Если уж выпало вам встречаться с представителями сильных мира сего, то используйте этот шанс не для того, чтобы им понравиться, а чтобы выполнить свой профессиональный долг.
Хорошо помню тот стыд за коллег, который испытал в Дагомысе, во время фестиваля российской прессы. На сцене сидел удельный князь из одной кавказской республики — той самой, где проблем выше крыши. Криминал, коррупция, кумовство, бедность, терроризм… Закончив свою вполне ритуальную речь, этот человек попросил задавать ему вопросы и к микрофону выстроилась цепочка региональных журналистов. Но, боже мой, что же они несли! Благодарили гостя за то, что он соблаговолил приехать в Дагомыс, отмечали его мудрость, спрашивали о погоде, развитии горного туризма и другой чепухе.
Представляю, с каким презрением он все это выслушивал. «Четвертая власть»…
Подход к прессе должен быть уважительным. Хотя правильнее ставить лошадь, а потом уже телегу. А если так, то и нам, прессе, предстоит проделать трудный путь, чтобы вернуть к себе доверие и уважение.
Скорее всего, я не доживу до этих счастливых дней. Так и уйду на тот свет со словами: стыдно в наше время быть журналистом.
,
