6 июня в Москве был задержан корреспондент «Медузы» Иван Голунов. В ходе обыска у него обнаружили пакет с наркотическим веществом, еще один пакет был впоследствии обнаружен в его квартире. Голунов заявил, что наркотики ему подбросили. В поддержку журналиста выступили российские и зарубежные журнаналистские и общественные организации.
Многие редакции, журналистские объединения и общественные организации выступили в защиту журналиста. Обращения в его поддержку записали десятки человек — журналисты, музыканты, общественные деятели, в том числе Владимир Познер, Ксения Собчак и Оксимирон.
Борис Гребенщиков также выстапил в поддержку Голунова:
Я хочу гордиться Россией. А то, что происходит сейчас, — это стыд и позор. И пока Ивана не освободят, это будет стыд и позор всей России.
Поддержали журналисты и расследователи из российских СМИ.
Илья Рождественский
«Проект»
У меня шок, если честно. Я знаю Ваню с конца 2015 года, когда пришел работать в РБК. Ваня уже тогда писал очень масштабные сложные тексты. Было приятно знать, что такие тексты выходят в издании, в котором я работаю. Да я, в общем, и приходил туда работать, в том числе, потому что там работал Ваня Голунов.
Все знают, что Ваня всегда был чертовски дотошным. Люди, которые выходили с ним пройтись по бульварам, всегда в какой-то момент сталкивались с такой проблемой, что, увидев очередной ремонт улицы, перекладывание асфальта или плитки, следующие полчаса своей жизни он занимался тем, что выяснял: а чем занимается эта компания? Кто там подрядчик? Какие владельцы? Кто бенефициар? Как они зарабатывают на госзакупках?
Я уверен, что все, что сейчас происходит с Иваном Голуновым, происходит из-за его профессиональной деятельности. Тут не может быть другого варианта. Я не верю ни в какие слитые в телеграм фотографии с якобы обыска. Не знаю, кому он перебежал дорогу.
Статья о наркотиках абсолютно резиновая. Коллеги из всех изданий — и я сам даже — написали миллион статей о том, как сотрудники правоохранительных органов подбрасывают наркотики, чтобы свести с кем-то счеты. Система обычно не сдает назад, отпускают только в самых исключительных случаях. Но такие примеры есть, и лучше бы Ваня был еще одним таким примером.
Павел Каныгин
«Новая Газета»
Мы с Ваней начали плотно общаться, когда он еще работал в РБК. Я занимался темой Украины, ездил на войну, а Ваня со Светой Рейтер расследовали махинации семьи Януковича. На этой почве мы много советовались, и с первого нашего разговора стало понятно, что Иван — человек высокой профессиональной культуры, который очень щепетилен к деталям и мелочам. Иван очень требователен к себе и к информации. Это отличие любого хорошего журналиста, а расследователя — тем более.
Мне дико [это], и я не верю в то, что такой компетентный человек и профессионал мог бы заниматься тем, в чем его обвиняют. Одновременно у меня нет никакой веры в правоохранителей. Правоохранительная система во многом дискредитировала себя именно такими делами — делами Юрия Дмитриева, Оюба Титиева. Сейчас мы уже дождались, когда в центре Москвы журналисту подбрасывают какой-то порошок. Все как в 1990-х — невероятный беспредел.
Если те, кто стоит за этой выходкой, собирались припугнуть и остановить конкретного журналиста, то это все равно воспринимается гораздо шире. Это должно восприниматься как угроза всему журналистскому сообществу. Угроза всему сообществу журналистов-расследователей. А эта сфера и так находится на грани вымирания. Единичные издания занимаются расследованиями в России. И такой грандиозный удар — это сигнал всем, кто расследует и копает. Сигнал, что с вами могут поступить так же или даже хуже. И вы не сможете с этим ничего сделать, какая бы репутация у вас ни была. Ведь Иван — это человек блестящей и прозрачной репутации.
Если они позволили себе так безнаказанно расправиться с известным журналистом кристальной репутации, который работает в известнейшем издании, то что говорить о молодых сотрудниках, региональных журналистах или тех, кто работает в небольших редакциях? У нас же еще есть какие-то остатки свободных СМИ. В этом смысле это мощнейший сигнал всему сообществу, что неприкасаемых нет. Нет никакого иммунитета в виде репутации, высоких компетенций или известности. Силовики показали, что могут делать все, что захотят с кем угодно. И какой бы топорной провокация ни была.
Чем раньше и жестче отреагирует профессиональное общество, тем больше шансов, что нам удастся остановить эту провокацию. И, возможно, нам удастся вырвать Ивана из этих лап. Именно сейчас то самое время, когда можно что-то предпринять. Надеюсь, подключатся все издания, которые еще могут заниматься журналистикой, и как-то помогут.
Михаил Рубин
«Проект»
Я Ваню знаю очень давно. Он — мегапрофессиональный журналист. Безусловно, один из лучших журналистов-расследователей России сейчас. Это никакое не преувеличение. Я испытал шок, когда это услышал. У меня все это не укладывается в голове. Я очень надеюсь, что его скоро отпустят и это останется каким-то недоразумением. Я не верю совершенно во все эти фотографии, которые опубликованы.
Я не могу сказать, что я близко знал Ваню. Но естественно, я и мои коллеги, мы все сейчас пытаемся что-то узнать, расспрашиваем. Все, что я слышал, — Ваня не то, что наркотики [не употреблял], он, кажется, даже не пил. Какие наркотики вообще? Это бред.
Конечно, каждый журналист в этот момент, испытывая колоссальное личное сочувствие к Ване, думает: «Сегодня он, а завтра это коснется меня». Мне кажется, все профессиональное сообщество просто в ужасе. Я надеюсь, мы все сможем объединиться. Говорят, что сейчас на питерском форуме происходит, в хорошем смысле, кошмар — все там преследуют ньюсмейкеров, пытаются им задать вопросы, обратить их внимание на дело Ивана. Я надеюсь, что это поможет.
Илья Барабанов
«Русская служба Би-Би-Си»
Мы много лет знакомы с Ваней. Я думаю, что на данный момент, Иван — один из самых сильных журналистов-расследователей, которые только есть в нашей стране. Понятно, что очень многим не нравились его тексты, потому что они напрямую касались разного рода коррумпированных чиновников. К сожалению, приходится констатировать, что для борьбы с неугодными журналистами начинают применять и такого рода методы.
На самом деле, сейчас такая шоковая ситуация, что все друзья Ивана, думаю, не до конца верят, что все это происходит — и происходит с ним. Конечно, никто не думал, что подобное может произойти. Но мы живем в такой стране последние 20 лет, что, наверное, любой независимый журналист находится в зоне риска.
Думаю, что нужно смотреть на темы, которые разрабатывал Иван, смотреть, чьи интересы могли пострадать в результате его публикаций, и среди этих людей искать заказчика того, что случилось. Думаю, что, возможно, это попытка предотвратить выход какого-то расследования, над которым Иван работал. Это самое рациональное, что сейчас приходит в голову.
Это очень опасный сигнал. Мы видим, что человека хватают на улице, запихивают ему в рюкзак непонятно что, более 12 часов не дают ни с кем связаться, а потом мы узнаем, что уже готово какое-то уголовное дело, которое передается в суд. В этом деле уже столько процессуальных нарушений, что, конечно, это очень опасный сигнал. Нужно на это реагировать. По этой схеме можно любого неугодного журналиста закрыть на 10, 15, 20 лет — на столько, сколько придет этим людям в голову.
Мне очень хочется надеяться, что общественный резонанс сработает, и это Ивану как-то поможет. Но мы прекрасно знаем, в какой стране живем и как в этой стране работает правосудие.
Источник: Meduza
