Мы цензурируем даже оформление наших газет. Правда, не из-за инстинкта самосохранения, а в силу самой обычной лени и пренебрежения к читателю.
Начну издалека. С буковок. Кому-то в слове «самоцензура» видятся неминуемые правки пресс-службы администрации района или города, а возможно, и лишение премии или, с ума сойти, — увольнение. Отсюда и канцелярщина на полосах. А мне почему-то сразу вспомнилось…
Когда был автор маленький, с кудрявой головой… В общем, был у меня знакомый. Ну, как знакомый… Я при встрече руку боялся протянуть — вдруг не поздоровается. Местный корифей журналистики. Как водится — с грамотами, значками и спущенными на переносице очками. Система координат у меня была плоская. Не понимал, что и у него есть на горизонте журналисты, перед которыми заикается уже он. Так вот, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в его неместечковости, он придумал внести оригинальность в свои тексты. Вместо слов «то есть» он всегда (серьезно — буквально всегда) писал «сиречь». Непередаваемая дикость амбициозного публициста.
А когда автор чуть подрос… Тут уже вряд ли кого смогу удивить. Почти во всех текстах пестрели новые «сиречи» — «посылы», «месседжи» и «спойлеры».
Не того мы боимся. Не с тем боремся. Нам бы в первую очередь с «сиречами» разобраться…
И теперь, когда я наконец выпустил «пар», обернемся к самоцензуре в оформлении. Да-да, есть она, проклятая, и в наших иллюстрациях. И проявляется она практически в каждом номере каждого издания. Не шучу.
Дело касается случаев, когда наши иллюстрации не соответствуют текстам. Ярче всего это проявляется, когда мы пишем про наших работодателей, то есть про чиновников.
Типичная история: редактор дает задание сходить на заседание администрации и написать, что обсуждали. Что делает корреспондент? Правильно — идет и пишет, что обсуждали. Что делает фотокорреспондент? Безусловно — снимает эти похоронные ряды в костюмах с микрофонами. Что делает верстальщик? Ну а что вы хотели? Ставит текст и снимок про «этот сказал то-то, тот сказал то-то». Ни один нормальный читатель, если он, конечно, не мазохист, читать это не будет. Ну давайте, расскажите, как вы читаете сами отчеты с пресс-конференций, круглых столов и заседаний управленцев…
Так вот. Это — типичные индифферентность и лень редакции. Ведь даже в этих «серых» текстах есть что почитать, есть то, что точно может заинтересовать вашего читателя. Но своей самоцензурой вы ему просто не даете никакого выхода, кроме немедленного переворачивания страницы.
Другая история. И тоже совершенно типичная. Не только для «районок», но и больших изданий. Снимки-«затычки». Анамнез — есть текст, но нет иллюстрации. Такое бывает. Текст пришел в последний момент. Сфотографировать уже нечего. Либо текст без событийной фактуры (как правило, это навязанные различными ведомствами пространные статьи про наркоманию, пьянство, пожары и др.).
Что делает в таком случае типичная редакция? А то. Разумеется, заходит в интернет и скачивает какую-нибудь картинку в тему. Такую же пространную, как и сам текст. А что делает читатель? Опять же немедленно переворачивает страницу.
Как решаются эти истории настоящими журналистскими коллективами, рассмотрим в иллюстрациях.
А напоследок я скажу… Хоть иногда вспоминайте, что вы — журналисты, сиречь люди, которым совершенно не наплевать на читателя.
ОДНА ИЗ ОКЕАНА ПУБЛИКАЦИЙ ПРО ЗАСЕДАНИЯ. Бессмысленно указывать источник, хотя материал и газета более чем реальны. Просто таким материалом можно тыкнуть с завязанными глазами в любого — и не ошибешься.
Материал из одной сибирской районной газеты про подготовку к противопожарному сезону. Там каждый год горят леса. Это действительно болевая точка Сибири. И писать об этом непременно надо. Другой вопрос — как? Точно не так, как мы привыкли.
1. Итак, вот перед нами «матрица» этого материала. Давайте пошагово посмотрим — как с этим текстом должна поступить редакция журналистов, а не тех людей, которые «от девяти до шести».
2. В первую очередь читаем текст. Непременно, обязательно читаем все буковки от начала до конца. Без этого мы не будем иметь ни малейшего представления, как оформлять этот материал. Именно из-за лени и пофигизма у этой публикации красуется соответствующий пустой, как давно выпитая бутылка водки, заголовок «Совещались лесозащитники». Именно после прочтения мы можем дать информативный заголовок, чтобы показать читателю, о чем текст, — «Угроза пожаров пока реальна». А потому что ключевой фокус публикации в том, что собравшиеся пришли к такому аргументированному выводу.
3. Если материал — главный на полосе, то обязательно добавляем для информативности подзаголовок. В данном случае — «Районное совещание по подготовке к противопожарному сезону показало разный уровень готовности хозяйств».
4. Если вы даете тексты с лидами, а не просто выделяете полужирным первый абзац, то прописываем этот лид. В оригинале текст начинается с этого: «Районное совещание по подготовке к предстоящему противопожарному сезону состоялось во второй половине марта в Усть-Уде. Приняли в нем участие… (и дальше нудное перечисление названий организаций и предприятий)». Лид — это подробности события для читателя, который прочел подзаголовок, заинтересовался, но не уверен, нужен ему этот текст или нет. Переписываем условно так: «Руководители сельскохозяйственных и лесных хозяйств района констатировали на сегодняшний день разный уровень готовности к борьбе с лесными пожарами. Прошлогодняя пожарная активность послужила для некоторых плохой наукой».
5. Теперь убираем к чертовой матери из левого нижнего угла публикации этот аппендикс с кучкой людей, заметивших, что их снимают. Взамен ставим снимок в тему (например, посылаем корреспондента в гараж хозяйства, которое рапортует, что готово к противопожарной работе, чтобы сфотографировать готовность в виде техники с водителями). Иллюстрация должна доказывать текст. И никак иначе.
6. В одном из абзацев обнаруживаем громадье цифр в качестве статистики. Ни один вундеркинд не в состоянии запомнить их все в тексте. Это просто бесцельно потраченные строки текста. Поэтому вычленяем эти буковки с циферками из текста и делаем из них инфографику.
7. Вот именно в таком порядке читатель и прочитает эту публикацию. Любой из них обязательно прочтет заголовок и увидит фотографию, прочитает подпись под ней. Если человека тема не интересует, он, тем не менее, из этого тандема уже узнает, о чем ему хотела рассказать газета. Если тема его заинтересовала, он пойдет в лид, пробежится по графикам и, наконец, окунется в текст.
1. ДРУГАЯ СИТУАЦИЯ. Глава отвечает на вопросы. Перед вами матрица еще одной реальной публикации. Смотришь на этот материал — и возникает ощущение, что текст про чиновника, который снизошел до маленьких человечков. Нормальный человек это читать не будет.
2. Заголовок оставляем прежним. Он реально отвечает фокусу публикации. Переписываем подзаголовок и лид, уточняя подробности (сколько вопросов, какие темы…). И разбиваем текст на главки соответственно теме каждого вопроса. Таким образом читатель будет избавлен от чтения неинтересных ему ответов, а нужный ответ обязательно прочитает. Это — элементарный сервис для ваших читателей.
3. Меняем центральное фото на снимок, доказывающий слова главы. Реконструировали городской парк. О’кей — ставим снимок обновленного парка.
4. И, наконец, вишенка — возвращаем главу. В конце концов, он же действительно, пусть и опосредованно, главный герой материала. Но. Его портрет — вторым планом. С ремаркой или цитатой. Неважно. Вот теперь эта публикация не пройдет мимо читателя.
Ну и, наконец, наши «любимые» снимки-«затычки». В любой ситуации, когда мы не знаем, чем проиллюстрировать публикацию, отправляемся в интернет, чтобы скачать что-то символично похожее в тему текста. Опять же — это самый натуральный моветон для нормальной редакции. Первое, что вы должны сделать с таким текстом… Да, да, да — прочитать его. И тогда вы неминуемо увидите, что, скажем, тут уместнее всего будет инфографика (вы легко можете найти соответствующую статистику в том же интернете или в своем региональном ведомстве) либо — фото реальных людей, столкнувшихся с подобной ситуацией.
,
