Фотография в газете — это не картинка. Отлейте эти слова в бронзе или хотя бы распечатайте на листочке четвертого формата и повесьте над столом редактора, ответсека или верстальщика. В зависимости от того, кто принимает решения выбора фотографий и их подачи на полосах. Фотография — это тоже информация. Такая же полновесная, как и текст. Во всяком случае, в журналистике. Если вы считаете, что занимаетесь именно журналистикой, то это — ваше главное правило в оформлении. Любая иллюстрация в новостном тексте — это именно информация. И ее единственная задача — доказать текст. Подтвердить: то, что вы написали, — самая настоящая правда, а не высосанная из пальца ерунда. Именно поэтому в журналистике ценность фотоснимков не в их фотографических и полиграфических качествах, а — в доказательности. А значит, в новостной прессе фотография, сделанная на дешевый китайский смартфон, может быть в тысячу раз ценнее, чем работа профессионального фотографа.
Уже на этом пункте российская элита прессы расписывается в своем пренебрежении к журналистике как таковой. Фотографии у них, как правило, натягиваются как чулки на голову. Отсюда и подписи соответствующие. Оригинально? Да. Доказательно? Ни капли. По сути, ими придуман новый формат фотоиллюстраций — метафоричный. Имеет право на жизнь? А пуркуа бы и не па? Но только если читатель принимает такие правила игры, заведомо понимая, что редакция пусть и не со зла, но все-таки его дурит. Но еще раз повторюсь — с журналистикой такая подача не имеет ничего общего. От слова совершенно.
Еще до того, как начать писать этот текст, я знал, с какой фразы он начнется. «А не замахнуться ли нам на Вильяма нашего Шекспира…» Но чем дольше я просматривал «пациентов», тем явнее становился диагноз — Вильям-то голый. Да еще и с дырочкой в правом боку. Все это — про богему наших СМИ, лощеные деловые издания.
Ни слова про тексты этих газет. С ними как раз все в порядке. Там ни графоманства, ни погони за строчками, ни «творческого» словоблудия. Все четко и ясно — по принципу перевернутой пирамиды. С заголовка и лида понимаешь суть описываемого события или факта. Если заинтересовало, читаешь дальше. Нет — мгновенно переходишь на другие тексты, но ключевую новость, полученную из этих «точек входа», запоминаешь. Это — ключевой сервис любого качественного издания для читателя, девиз которого «Мы ценим твое время».
А вот я этим правилом сейчас пренебрег. Поэтому то, о чем хочу сказать, вы узнаете только из текущего третьего абзаца. А именно — в крупнейших российских деловых изданиях «плевали с пятого этажа» на журналистскую подачу фотоиллюстраций. Казалось бы, да и шут с ними. Но проблема вот в чем: многие региональные газеты копируют этот опыт, воспринимая его как ограненный алмаз блистательного журналистского творчества. Ха-ха.
Впрочем, смешного мало. Помню, сам в девяностые точно так же «сдирал» словно с кальки подачу снимков из «Коммерсанта». По всей видимости, именно они первыми в стране возвели стиль фотооформления своих публикаций в фетиш, натягивая сов на глобусы. Смотрелось непривычно, ново и оригинально. При этом прием довольно простой — находишь классную фотографию, хотя бы отдаленно притянутую к теме, и придумываешь оригинальную подпись в стиле современных «пирожков». И вуаля — ты уже герой.
Кто так и не понял, о чем именно речь, отвлекитесь от чтения, перейдите к иллюстрациям — там яркие и при этом обыденные примеры такой подачи снимков от «корифеев». И возвращайтесь обратно к этому абзацу. Ведь, как учил Маяковский, важно знать не только «что такое плохо», но и то, «что хорошо».
Так вот. Давайте по порядку, чтобы мой нудный «училковский» тон не был менторским, а утверждения — голословными.
Фотография в газете — это не картинка. Отлейте эти слова в бронзе или хотя бы распечатайте на листочке четвертого формата и повесьте над столом редактора, ответсека или верстальщика. В зависимости от того, кто принимает решения выбора фотографий и их подачи на полосах. Фотография — это тоже информация. Такая же полновесная, как и текст. Во всяком случае, в журналистике. Если вы считаете, что занимаетесь именно журналистикой, то это — ваше главное правило в оформлении. Любая иллюстрация в новостном тексте — это именно информация. И ее единственная задача — доказать текст. Подтвердить: то, что вы написали, — самая настоящая правда, а не высосанная из пальца ерунда. Именно поэтому в журналистике ценность фотоснимков не в их фотографических и полиграфических качествах, а — в доказательности. А значит, в новостной прессе фотография, сделанная на дешевый китайский смартфон, может быть в тысячу раз ценнее, чем работа профессионального фотографа.
Уже на этом пункте российская элита прессы расписывается в своем пренебрежении к журналистике как таковой. Фотографии у них, как правило, натягиваются как чулки на голову. Отсюда и подписи соответствующие. Оригинально? Да. Доказательно? Ни капли. По сути, ими придуман новый формат фотоиллюстраций — метафоричный. Имеет право на жизнь? А пуркуа бы и не па? Но только если читатель принимает такие правила игры, заведомо понимая, что редакция пусть и не со зла, но все-таки его дурит. Но еще раз повторюсь — с журналистикой такая подача не имеет ничего общего. От слова совершенно.
У меня изначально была гипотеза — что наша деловая пресса «слизала» этот прием у западных столпов. Стал проверять. И начал, естественно, с The New York Times. Выше-то уже некуда прыгать. Но там как раз с документальностью и доказательностью фотографий все замечательно. Фотооформление целиком информативное, а не развлекательное. Такая же история и в The Financial Times. Никаких игр и фокусов. Чистая документалистика.
Так что, похоже, фотометафоры — это исключительно наш эрзац. Спор, где журналисты вчистую проиграли оформителям.
БАНАЛЬНЕЙШЕЕ ФОТО с фокусировкой на партийном вымпеле подается в «Деловом Петербурге» с подписью «Почти все ключевые посты заняли депутаты «Единой России». Как снимок вымпела может доказать такую новость? Это даже не метафоричность, а попросту глупость. И ведь наверняка сама редакция понимает, что в качестве иллюстрации в этом случае доказательнее и эффективнее была бы простейшая инфографика или даже при полной атрофии дизайнеров — таблица.
ФОТО К БОЛЬШОЙ НОВОСТИ про открытие трех фармацевтических заводов. Оно даже без подписи. Что за лекарства? Какой завод? Каковы объемы производства? И, собственно, это хоть российское фото? За кого редакция считает своего точно неглупого читателя?
ТЕМА, МЕЖДУ ПРОЧИМ, ПРО АЛЛЕРГИЮ на солнечные лучи. Фото явно «банковское». И редакция его подписывает так, словно поставили документальный снимок, — «По медицинской статистике, регулярно с солнечным дерматитом сталкивается до 20% людей в мире».
ДАЛЬШЕ ВСЕХ в «фотометафорах» ушел, конечно, «Коммерсантъ», став «законодателем мод». Тема про стремительное падение курса рубля (за одну неделю — на 1,84 рубля по отношению к евро). Вот тут уж точно нужна инфографика. Ничто лучше всего не сможет показать и доказать эту новость. Но нет. Проще же найти в фотобанке прикольное фото и сделать к нему прикольную подпись — «На фоне стремительного ослабления рубля спрос на доллары и евро не ограничивается кошельками».
ГАЗЕТА «РБК». Еще один представитель деловой прессы. Тема про рассмотрение Госдумой законопроекта о повышении пенсионного возраста. Помните, наверное, — когда‑то в другой вселенной на пенсию выходили на пять лет раньше, чем сейчас… Пардон, отвлекся. Смотрим на фото. Оно отличное. По фотографическим качествам. На первом плане наверняка прекрасные старухи, явно не из ГУМа. Если бы у РБК не было доступа к фотобанкам, а были фотокорреспонденты, то после съемки они спросили бы у дам об их отношении к законопроекту. И в подписи к снимку была бы документальная микроистория в качестве обертона этой новости. Но, увы: снимок сопровождает вот такая «серятина» — «Министр труда и социальной защиты Максим Топилин не смог убедить всех депутатов поддержать законопроект». Читатель всегда (не вру, действительно всегда) сопоставляет увиденное с прочитанным. Поэтому изображение и подпись должны быть об одном и том же. А тут — на снимке бабули, в подписи министр и депутаты. Занавес.
ТЕМА ПРО ЗАКОНОПРОЕКТ о «регуляторной гильотине». Даже не спрашивайте, что это. И, разумеется, зачем ломать голову над доказательным оформлением, если можно окунуться в фотобанк и найти что‑нибудь по ключевому слову «гильотина»? «Коммерсантъ»
ПРИСЯДЬТЕ. Ведь это — типичное «натягивание чулков», о котором читатель даже не догадывается. Тема — ужесточение в России проверок детских лагерей после гибели детей в сгоревшем хабаровском палаточном лагере «Холдоми». Смотрим фото. Мальчик на фоне палаточного лагеря. Подпись — «Трагедия в Хабаровском крае может надолго задержать развитие детского туризма в России». Этот снимок легко «пробивается» в ТАСС-ФОТО и в Reuters. На самом деле это… «Россия. Ростовская область. 22 июня. На территории палаточного лагеря для беженцев под Донецком Ростовской области» — именно так подписана эта съемка в первоисточнике. «Коммерсантъ»
Ярчайший пример подачи фото на «подавитесь». Тема про падение рубля после памятного решения ОПЕК о сохранении квот добычи нефти. Публикацию сопровождает красивая фоточка с закатом и «качалкой». А как можно подписать фотобанковский снимок? Только так, как вынуждена делать «РБК», — «ОПЕК раскачала валютный рынок».
THE NEW YORK TIMES. Есть абсолютно четкие журналистские стандарты подачи фотоиллюстраций. Они должны быть документальными и доказательными. Доказательность снимков всегда обеспечивает информативная подпись. Вот типичный пример из The New York Times. Казалось бы, мелкотемье для NYT — Индонезия в борьбе с коронавирусом. Конечно, никто специально не делал съемку. Скорее всего, фото взято тоже из фотобанка. Но почувствуйте разницу. Редакция берет фото строго к публикуемой теме (а не просто в тему) и ставит информативную подпись, где указывает точное место съемки (Бандунг, Индонезия) и суть происходящего — социально дистанцированные молитвы во время карантина.
Вот, пожалуйста, еще одна мелкая тема — не «взлетевшая» в США система отслеживания контактов. К ней стоит совершенно простой снимок с подписью — «Мария Фернанда работает над отслеживанием контактов в офисах Департамента здравоохранения Флориды». Если на фото есть главные герои (или герой), вы должны их (его) назвать. Мало того, вам надо потрудиться объяснить читателю, каким образом герои (герой) связаны с темой публикации. Потому что это — журналистика.
Снимок первого лица государства . У нас, в России, таких фотографий с Путиным (пока он не застрял на карантине) клешнями греби. Но. У нас обязательно будет либо «метафора», либо патетика. А в тривиальной журналистской редакции NYT этот снимок подписывают так — «Пятница. Президент Трамп садится на борт Air Force One, чтобы вылететь во Флориду. Его усилия по борьбе с болезнью экономики удивили и поставили в тупик союзников, врагов и наблюдателей».
КАК ОРИГИНАЛЬНИЧАЛИ российские СМИ в публикациях про пандемию? Ставили везде волосяного смешарика—увеличенное тельце коронавируса. Причем никто даже не потрудился понять: действительно ли этот красивый шарик с шерстяными ниточками и есть коронавирус? А зачем? Красиво же. И это главное. Вот одна из таких тем в NYT — про особенности пандемии в Италии. Сопровождается снимком, который может сделать любой шестиклассник из Вышнего Волочка. И подпись — «Проверка пассажира на Центральном вокзале Милана. Путешествие между регионами Италии было запрещено до начала июня. Страна открывалась постепенно».
СТОЛП МИРОВОЙ ДЕЛОВОЙ ПРЕССЫ The Financial Times. Понятное дело, там много простой лаконичной чарт-графики. Но если стоит фото, то не ради красоты. Тема про «черный рынок» вакцин от коронавируса. Как мошенники и торгаши спекулируют на страхах людей. Стоит фото транспортировки ящиков вакцины с подписью «Партия вакцины Pfizer/BioNTech Covid-19 прибыла в региональный медицинский центр округа Вашингтон в штате Колорадо». Если бы в этой подписи еще стояла дата съемки, то была бы стопроцентно документальная история.
,
