Автор: Максим Абрамович
Пионер русского репортажа, наставник Владимира Гиляровского, успешный бизнесмен и меценат, который стал журналистом благодаря удачно подслушанным разговорам в трактире. Про Николая Пастухова говорят, что он научил Москву читать, а его «Московский листок» можно ставить в пример всем, кто хочет работать на массовую аудиторию.
ЖУРНАЛИСТ ознакомился с воспоминаниями Владимира Гиляровского и его современников, выпусками «Московского листка» и статьями историков, чтобы составить портрет самого предприимчивого русского издателя.
ЧЕЛОВЕК ЭПОХИ РЕФОРМ
Николай Пастухов занял новую нишу, которая появилась после либеральных реформ Александра II. Тогда издатели получили право продавать номера в розницу, а не только по подписке. Правительство разрешило торговлю на улицах, и в российских городах впервые появились газетчики. Благодаря этому наступило время «четырехрублевой прессы» — газет, которые покупали малообразованные мещане.
Николай Пастухов сам был таким мещанином. Он родился в небогатой семье и не получил формального образования. Разливал пиво и вино в трактирах, работал почтальоном и даже фокусником — на одном из своих шоу он якобы съедал голубей заживо и глотал факелы. Его талант эпатировать публику развивался еще с тех времен.
Пастухов научился журналистике благодаря тому, что открыл трактир в центре Москвы. Он принимал у себя и студентов — угощал их и давал переночевать. Сначала Пастухов слушал их разговоры, в том числе — о журналистике и книгах. Двое его клиентов работали в новой газете «Русские ведомости» — она как раз появилась на волне реформ Александра II. На дворе был 1863, Пастухову — уже за 30, он начал писать свои первые заметки.
ГЛАВНЫЙ РЕПОРТЕР МОСКВЫ
Пастухов оставил убыточный трактир и стал репортером. Чтобы находить свежие новости, он использовал свои связи, общался с полицией и бедняками. Как написал Владимир Гиляровский: «сделался первым и единственным московским репортером, которому можно было верить безусловно». Пастухов пробегал десятки километров по Москве ради ценной информации — чаще всего о пожарах, смертях и других происшествиях.
Он работал репортером даже после открытия собственной газеты, когда уже стал миллионером. Чтобы проиллюстрировать, насколько серьезно Пастухов относился к жанру репортажа, Гиляровский вспоминал историю с журналистом «Московского листка». Тот написал текст о самоубийстве студента, а на следующий день выяснилось, что герой статьи остался жив. На что Пастухов сказал — прежде чем писать о чьей-либо смерти, подойди к телу и потрогай его: «Если остыл, тогда и пиши самоубийство!»
В 1896, перед вступлением на престол Николая II, Пастухов хотел заранее добыть манифест коронации. «Московский листок» должен был стать первой в стране газетой, которая его опубликует. С поручением издателя не справился ни один сотрудник, и он стал искать сам. Пастухов выяснил, в какой типографии печатается текст, выждал курьера и подкупил его за 25 рублей, чтобы получить два экземпляра. Как итог: «Московский листок» опубликовал манифест на сутки раньше любого другого издания в России.
«МОСКОВСКИЙ ЛИСТОК» — ГАЗЕТА-ХИТ
«Московский листок» заработал в 1881 году и постепенно добивался звания главной массовой газеты города. Вначале ее тираж достигал пять тысяч экземпляров, а к 1907 году вырос до 35 тысяч.
Пастухов использовал вирусную рекламу, чтобы привлечь внимание к газете. Например, нанимал людей, которые разыгрывали сценки в пивных — местах, где отдыхала целевая аудитория «Листка». Актеры нарочито громко спрашивали, нет ли в заведении свежего номера газеты. А если получали ответ «нет», то демонстративно разворачивались и уходили. Еще одна уловка Пастухова — бумага, на которой печатались свежие выпуски. Она была не только тонкой и дешевой, но и годилась для самокруток — рабочий мог прочесть номер газеты и сделать из нее папироску.
Пастухов часто нанимал репортеров «из народа». Дружил с деревенскими и селянами и находил среди них самых способных — даже если они были малограмотными: «На что мне твоя грамотность. У меня на то корректора есть. Ольга Михайловна все поправит! Ты только пиши правду, соврешь — беда будет!».
На пике популярности «Листок» покупали ради «Советов и ответов» — рубрики, в которой под раздачу попадала московская буржуазия. Пастухов отправлял опытных репортеров на фабрики и предприятия, где могло бесчинствовать начальство. Журналисты узнавали, чем рабочих кормят, как им платят и в каких условиях содержат. По воспоминаниям Гиляровского, «в результате таких “Советов и ответов” часто незаконные штрафы прекращались, пища и жилище улучшались». Образованное купечество тайно покупало номера «Листка» через слуг, чтобы убедиться, что они не стали героями очередного выпуска.
КАК «МОСКОВСКИЙ ЛИСТОК» СТАЛ КАЧЕСТВЕННОЙ ПРЕССОЙ
К 1895 у «Листка» появилась собственная типография. Газета печаталась на дорогой плотной бумаге и входила в топ-3 по стоимости подписки в Москве. Как говорил сам Пастухов: «Пора переводить публику в следующий высший класс». Теперь газету покупала интеллигенция: в ней печатались передовые статьи профессоров и ученых, а также тексты собственных корреспондентов из европейских столиц.
Чтобы объединить две аудитории, интеллигенцию и рабочих, Пастухов использовал разные форматы. Для первых выходили объемные статьи в течение недели, а для вторых — приложения с иллюстрациями по выходным. Газета издавалась на больших листах, а затраты компенсировались большим количеством рекламы — для нее как раз появилось больше места.
Пастухов умер в 1911 году, когда ему было 79 лет. «Листок» просуществовал до 1918 года — пережил Февральскую революцию, но закрылся после подписания Брестского мира. Редакция назвала его «антинародным» и написала в заметке: «Пусть каждый из вас вдумается хоть немного в тот ужас, который нам грозит в случае порабощения нас немцами, и вы тогда, как один человек, встанете на защиту поруганной родины».
Пастухов был человеком своего времени и символически ушел вместе с ним. Одержимый сенсациями репортер, который основал собственную газету и стал одним из богатейших людей Москвы — такой журналист мог появиться только во второй половине XIX века. Он также вошел в историю, как меценат — пожертвовал 25 тысяч Пушкинскому музею — и отец русского репортажа.
