Ежегодно Esquire выбирает 10 молодых перспективных журналистов, которые пишут талантливые тексты, умеют добывать эксклюзивы и делать качественные репортажи и интервью. Мы поговорили с несколькими участниками свежего рейтинга и выяснили, кто из них заканчивал журфак и как юные авторы относятся к высшему профессиональному образованию.
,
,
Артем Распопов
Студент 4 курса журфака Московского политехнического университета. Журналист «Новой газеты», 21 год
У меня к журналистике отношение дурацкое. Я уже на четвертом курсе, но для меня до сих пор никакой «журналистики» в чистом виде не существует, а существует литература. Вот журналистика — это литература, только сложнее, потому что времени нет, ничего придумать нельзя, а работать со словом все равно надо до трясучки. На журфаке меня писать не учат и не учили, но говорят, чьи тексты нужно читать.
А еще пара преподавателей у нас не боятся честно говорить, что хорошо, а что плохо. Делятся со студентами простыми, но очень важными истинами: например, про то, что в телевизоре сегодня работать стыдно, а в «Новой газете» — круто. И вот из-за этого у некоторых студентов прямо на глазах колесико на правильную частоту подкручивается — и без разницы, что большинство из нас журналистами не станет. Где бы мы еще колесико подкрутили, кроме журфака?
,
,
Несмотря на то, что чисто ремеслу нас не учат совсем, ну и правильно — в поле надо учиться, мне кажется, что попасть в СМИ гораздо проще, если ты студент журфака. Я бы вот в жизни в газету не пошел, если бы учился не на журналистике, это для суперидейных ребят — но практику надо же всем проходить.
,
,
Иван Сурвилло
Бывший студент первого курса факультета журналистики Высшей школы экономики. Спецкор The Village, автор проекта «Интервью о личном» и персональной e-mail-рассылки, 20 лет
Я год проучился на журфаке Вышки и ушёл оттуда. О причинах подробно писал в колонке для ЖУРНАЛИСТА.
Думаю, что ценность высшего образования в мире вообще потихонечку устаревает. Конкретно журналисткое высшее образование — странная штука. Журналист — ремесленная профессия. Как сапожник. Чем больше ремонтируешь обувь или пишешь текст, тем лучше получается. Для журналиста, скорее, важна общая образованность, понимание исторических процессов, способность сравнивать источники и искать в них противоречия, умение думать своей головой.
Ремарка: я не отрицаю журналисткое образование вообще. Есть хорошие короткие интенсивы, на которых практикующие журналисты передают свой опыт. Иногда один такой недельный интенсив в профессиональном плане полезнее четырёх лет журфака.
В сентябре я иду учиться на вечернее отделение журфака МГУ. Иду ради спокойствия мамы, которой нужен мой диплом о высшем образовании и ради академического™ образования. Оно, надеюсь, заполнит мои лакуны в истории, философии, социологии, психологии и антропологии. Не возлагаю на журфак надежд в профессиональном плане, но буду рад ошибиться.
P.S. Вспомнил плюсы журфака — возможность попасть на практику или стажировку в хорошее СМИ и возможность учиться за границей.
,
,
Александр Головин
Закончил факультет прикладной политологии Высшей школы экономики. Журналист Sports.ru, автор блога «Всему Головин», редактор «вДудя», 24 года
Я не заканчивал журфак. С детства интересовался двумя вещами: спортом и политикой. Читал политические газеты и много про спорт, болел за футбольные команды, следил за хоккеем, теннисом, Олимпиадами.
В детстве мечтал стать спортивным комментатором, я даже комментировал матчи, всегда записывал на диктофон, потом переслушивал, искал ошибки. Но поступил на политологию, потому что думал: «Какой смысл поступать на журфак? Ты либо умеешь что-то делать, либо не умеешь».
Я завел блог на платформе Sports.ru в 2012 году. Зарегистрировался, написал какой-то дурацкий текст, получил три жутких комментария и понял, что у меня не получается писать. Прошло полгода. В апреле 2013 в футбольном клубе «Локомотив» была женщина президент — Ольга Смородская, и все ее очень не любили. Я как-то шел из университета, и у меня в голове сложился план текста: «Пять претензий к Ольге Смородской». Помню, что писал его часов пять на выходных на даче, получилось на 30-40 тысяч знаков. Текст был написан жутким языком, штампами, но я его опубликовал в тот же день, и его неожиданно вынесли на главную, рекламировали, футбольные комментаторы писали: «Ничего себе парень, не журналист, но при этом написал такой текст». После этого подумал: «Значит у меня что-то получается». Я писал все лето, вышло порядка 10 текстов, пробовал в разных жанрах. В сентябре решил, что журналистикой можно зарабатывать деньги. Потому что сначала тебя прет от того, что ты собираешь комментарии, что тебя плюсуют, выносят на главную, потом тебя это не прет, и думаешь: «Надо зарабатывать».
,
,
Я написал в Фейсбуке главному редактору еженедельника «Футбол» Денису Вдовину, который сказал: «Ну приходи». Оказалось, что им постоянно пишут стажеры, и потом пропадают. В редакции подумали, что я очередной такой стажер. Меня попросили помочь написать автору текст про известного шведского футболиста Златана Ибрагимовича. Я согласился и на следующий день сам целиком выдал текст. Они немножко прибалдели, думали, что я только помогу автору. Половину этого текста использовали. После меня послали на футбольный матч «Спартак-Зенит» без зрителей, который проходил на стадионе «Локомотив» в Москве. Я написал оттуда репортаж, и один из авторов, Глеб Чернявский, с которым я сейчас работаю, сказал главному редактору: «Из этого парня может выйти толк». Им как раз требовался человек, который будет писать спецвыпуски. Мне предложили подготовить три спецвыпуска, и в итоге с января взяли в штат.
Нехватку журналистского образования абсолютно не ощущаю, потому что все образование журфака может уложиться в 15 минут. Когда уже взяли в штат, меня пригласил зам главного редактора Андрей Вдовин и просто на листочке А4 за 15 минут рассказал, что такое текст, из чего он состоит, какие есть жанры и как их писать. Я считаю, что, даже если ты не умеешь писать или пишешь плохо, но хотя бы складываешь слова в предложения, если для тебя это не жуткая мука, то этому можно научиться. Я прогрессировал с каждым местом работы, проработал два года в еженедельнике «Футбол», пришел на «Евроспорт», и, по сути, там научился писать заново. Из моих текстов ушли все вводные слова, все тупые конструкции. Проработал полтора года на «Евроспорте», пришел на Sports.ru, где уже совершенно другие требования. Если на «Евроспорте» короткие тексты на 5-9 тысяч знаков, то на Sports.ru — огромные лонгриды, совершенно другие требования к интервью, я привыкал три месяца, но этому всему можно научиться, для этого не нужен журфак.
Он, возможно, нужен только для того, чтобы книжки хорошие читать, которые на журфаке проходят. У меня сейчас нет на это времени, в основном поглощаю статьи в интернете, но в год все равно за счет статей на 10-30 тысяч знаков выходит, как будто я прочитал 100 книжек.
Что касается тележурналистики, мне кажется, ей тоже можно научиться. Все люди, которые заканчивали бакалавриат по журналистике или медиакоммуникациям в Высшей школе экономики, и сейчас работают в журналистике, говорят, что эти 4 года — потерянное время.
Я считаю, что нет смысла тратить четыре года на журналистику. Журналистика — это жуткая профессия, никому не советую сюда идти, потому что, во-первых, это ограничение свободы, цензура, во-вторых, очень маленькие деньги, и этим нужно реально болеть, ради этих денег не нужно тратить четыре года своей жизни. Лучше выучиться на что-то более весомое и крутое. Но ради журналистки учиться четыре года я бы точно не советовал.
,
,
Анастасия Стогней
Закончила журфак МГУ и SOAS University of London. Журналистка The Bell, 27 лет
Моя карьера все-таки еще на начальном этапе, поэтому вряд ли мой пример может быть полноценным ориентиром. Но так или иначе, главным плюсом учебы именно на журфаке я бы назвала среду. Когда другие студенты, твои одногруппники, соседи по общежитию рвутся работать, рассказывают, как и на какие стажировки попали — это помогает сориентироваться в рынке, понять, с чего начать. На первом курсе я возлагала большие надежды на отдел практики, но, как оказалось, зря: предложений о стажировках было мало — либо в государственных СМИ, либо в узкоспециализированных журналах вроде «Картофель и овощи». Про действительно интересные стажировки и возможности я узнавала от других студентов, с ними же обсуждала проблемы.
Я не знаю, как обстоят дела на других журфаках, поэтому ничего не могу о них сказать. Но на журфаке МГУ, который я закончила в 2019 году, преподавало мало практикующих журналистов. Как следствие — и практические предметы к реальной журналистской работе едва ли имели отношение. Всему до сих пор приходится учиться на практике — с этим соглашались многие выпускники журфака, с которыми мы это обсуждали.
Эмоционально я очень благодарна журфаку: многие мои очень близкие и дорогие друзья — оттуда, коллеги — тоже. Учиться было интересно. Но если бы я сейчас выбирала факультет, на журфак бы не пошла. Я бы выбрала политологию, экономику или историю (на журфаке все это преподают, но очень поверхностно, как и большинство предметов — кроме, пожалуй, литературы. Злого умысла тут нет: просто невозможно углубиться в такое количество предметов). И обязательно в том вузе, где есть хорошая языковая база. При таком раскладе можно получить и фундаментальное образование, и подтянуть язык до действительно приличного уровня. А практические навыки надо получать на стажировках — чем раньше, тем лучше
,
