,
Медиа исторически привязаны к материальному воплощению. Согласно идеям канадского теоретика медиа Гарольда Инниса, иероглифы на камне и глине создали религиозные империи, протяженные во времени (Вавилон, Египет); алфавит на папирусе создал империю, протяженную в пространстве (Рим). В этой же логике: печать создала периодику — новости надо накапливать для сдачи в номер. Ограниченная площадь печатного листа создала редакционную политику — все не поместится, надо выбирать.
Цифровое распространение сломало журналистские традиции. От порционности медиа перешли к потоку. Все это потребовало перестройки как редакционных механизмов, так и медиа-бизнеса. Вместо подготовки материалов к печати надо готовить их к распространению в интернете.
На заре интернета СМИ продолжали готовить материалы для прессы, и потом «выкладывали» их на сайт и в соцсети. Этот редакционный принцип назывался Print First. В середине нулевых в США распространилась концепция Digital First, согласно которой надо готовить материалы для сайта.
Но интернет становится мобильным. Во многих развивающихся странах мобильное потребление сети с мобильных устройств уже превысило объемы потребления со стационарных компьютеров. Возникла концепция Mobile First. Впрочем, то, что следует идеологии Mobile First — уже и не вполне журналистика. Это, скорее, различные информационные и развлекательные сервисы, которые иногда пользуются методами журналистики.
СМИ оказались в сложной ситуации. Во-первых, стремительный переход с Print First на Digital First принес волшебные технологические возможности, но не дал никакой бизнес-модели: былой печатный рубль сжался до нынешней цифровой копейки. Во-вторых, если следовать этому тренду и переходить на Mobile First, то там царят Инстаграм, Фейсбук и Твиттер, а бизнеса для СМИ нет и подавно.
,
,
Поэтому формируется новый подход, отвязанный от вековой скрепы с носителем. СМИ пытаются преодолеть это «Print, Digital, Mobile… — First» наследие. Идея заключается в том, чтобы перевернуть зависимость и не ограничивать видение контента его будущим воплощением в том или ином носителе, в том или ином формате.
В этой новой философии даже сама идея мультимедийности выглядит устаревшей. Мультимедийность предполагает, что редакция создает контент, реализует его в различных форматах (текст, звук, картинка, видео, мультимедиа) и раздает по различным платформам. Технически, подход соответствует требованиям и возможностям цифровой среды. Проблема в том, что такой подход «растаскивает» контент медиа на различные платформы, где материалы становятся собственностью платформ.
Новая идеология стала вызревать с появлением термина кросс-медиа. В этой идеологии контент мыслится как самостоятельная сущность, как история, достойная быть сообщенной аудитории, а носители, форматы и платформы воспринимаются как подчиненные сущности. В более современном изводе идеология кросс-медиа описывается как редакционная экосистема, которая позволяет редакции не отдавать контент в разные каналы, а, наоборот, собирать читателей под бренд СМИ.
Эти философские идеи нуждаются не только в перестройке мышления и редакционных механизмов (говорят о должности bridge редактора), но и технологических решений. Очевидно, что нужны будут новые принципы и новые издательские системы, которые позволят журналисту не «писать текст», «снимать видео» или «создавать инфографику», а рассказывать историю в мультимедийном формате так, чтобы форматные воплощения уходили на подходящие платформы, но сама история оставалась в экосистеме редакции.
,
