Человек глазами спецслужб |
Эдуард МАКАРЕВИЧ
Продолжение. Начало см. “Журналист” № 1, 2003 г.
В предыдущем номере “Журналиста” опубликованы найденные мною в архивах спецслужб при подготовке книги “Восток- Запад: политический сыск” постановление Государственного управления Государственной безопасности (ГУГБ) об аресте известного советского журналиста М. Кольцова и “Справка ГУГБ НКВД СССР для И.В. Сталина о поэте Демьяне Бедном”.
Для более полного представления о всепроникающей агентурной работе “органов” в 30-е годы минувшего века и атмосфере, царившей тогда в стране “победившего социализма”, приведу еще два документа.
ГУГБ НКВД СССР для И.В. Сталина о поэте М.А. Светлове.
Светлов (Шейнсман) Михаил Аркадьевич, 1903 года рождения, исключен из ВЛКСМ, как активный троцкист. Адрес: пр. МХАТ, дом № 2.
Светлов в 1927 году входил в троцкистскую группу М. Голодного – И. Уткина, Меклера, вместе с которыми выпустил нелегальную троцкистскую газету “Коммунист”, приуроченную к 7-му ноября 1927 года. В этой газете были напечатаны контрреволюционные стихи Светлова “Баллада о свистунах” и другие.
Нелегальная типография, где была отпечатана эта газета, была организована на квартире у Светлова. Вместе с Дементьевым и М. Голодным в период 1927-1928 гг. Светлов ездил в Харьков на организацию вечеров, сбор с которых шел на нужды троцкистского нелегального Красного креста. Свои троцкистские связи М. Светлов сохранял и в дальнейшем. В 1933 году Светлов, используя свои связи с предательскими элементами из работников ОГПУ, содействовал улучшению положения находившегося в ссылке троцкиста-террориста Меклера и продолжал встречаться с ним после освобождения Меклера из ссылки.
Помимо этого зафиксированы связи Светлова с троцкистами: Борисовым, Абрамским, Ахматовым, Ножницким, Мирошниковым и другими.
Семьям арестованных троцкистов Светлов оказывал материальную поддержку.
Участие Светлова в троцкистской организации подтверждается также показаниями террориста Шора.
В литературной среде Светлов систематически ведет антисоветскую агитацию.
В 1934 году по поводу съезда советских писателей Светлов говорил: “Чепуха, ерунда. Созовут со всех концов Союза сотню, другую идеотов (так в подлиннике. – Э.М.) будут говорить рыбьи слова, а они хлопать. Ничего свежего от будущего союза, кроме пошлой официальщины, ждать нечего”.
В 1935 году, на бюро секции Союза советских писателей при обсуждении кандидатур писателей на поездку за границу Светлов выступил с озлобленной антисоветской речью, доказывая, что в СССР “хотя и объявлена демократия, а никакой демократии нет, всюду назначенство” и т.д.
В декабре 1936 г. Светлов распространил антисоветское четверостишье по поводу приезда в СССР писателя Лиона Фейхтвангера.
Антисоветские настроения М. Светлова резко обострились за последний год.
По поводу репрессий в отношении врагов народа Светлов говорил: “Что творится? Ведь всех берут, буквально всех… Делается что-то страшное. Аресты приняли гиперболические размеры. Наркомы и зам{естители} наркомов переселились на Лубянку. Но что смешно и трагично – это то, что мы ходим среди этих событий, ровно ничего не понимая. Зачем это, к чему? Чего они так испугались? Ведь никто не может ответить на этот вопрос. Я только понимаю, что произошла смена эпохи, что мы уже живем в новой эпохе, что мы лишь жалкие остатки той умершей эпохи, что прежней партии уже нет, есть новая партия, с новыми людьми. Нас сменили. Но что это за новая эпоха, для чего нас сменили, и кто те, нам на смену пришли, я ей-ей не знаю и не понимаю”.
М. Светлов
В антисоветском духе Светлов выказывался и о процессе над участниками правотроцкистского блока: “Это не процесс. А организованные убийства, а чего, впрочем, можно от них ожидать? Коммунистической партии уже нет. Она переродилась, ничего общего с пролетариатом она не имеет. Почему мы провалились? Зиновьев и Каменев со своей теорией двурушничества запутались, ведь был момент, когда можно было выступать в открытую”.
Приводим высказывания Светлова, относящиеся к концу июля с.г.: “Красную книжечку коммуниста, партбилет превратили в хлебную карточку. Ведь человек шел в партию идейно, ради идеи. А теперь он остается в партии ради хлеба. Мне говорят прекрасные члены партии с 1919 года, что они не хотят быть в партии, что они тяготятся, что пребывание в партии превратилось в тягость, что там все ложь, лицемерие и ненависть друг к другу, но уйти из партии нельзя. Тот, кто вернет партбилет, лишает себя хлеба, свободы, всего. Почему это так, я не понимаю и не знаю, чего добивается Сталин”.
Помначальника 4 отдела 1 управления НКВД капитан Государственной безопасности В. Остроумов (Справка составлена до 13 сентября 1938 г. Как и другие документы, приводится с полным сохранением орфографии и пунктуации подлинника. ЦА ФСБ РФ, ф. 3, оп. 5, д. 262, л. 93-96. Копия. Машинопись.)
А вот еще один документ.
ГУГБ НКВД СССР ДЛЯ И.В. СТАЛИНА О ПОЭТЕ .И.П. УТКИНЕ
Уткин Иосиф Павлович, 1903 года рождения, беспартийный, поэт, член ССП.
Проживает в доме писателей – Лаврушинский пер., д. № 17. Уткин примкнул к троцкистской организации в 1927 году, приняв участие вместе с Малеевым, М. Голодным и Светловым в выпуске нелегальной троцкистской газеты “Коммунист”, приуроченной к 7 ноября 1927 г. Организационное совещание редакции этой газеты происходило на квартире Уткина, а в самой газете были помещены его контрреволюционные стихи.
По показаниям расстрелянного участника террористической группы П. Васильева от 7/III с.г. Уткин был тесно связан с ним и в беседах с Васильевым распространял контрреволюционную клевету на руководителей ВКП(б), всячески при этом восхваляя известных троцкистов, в частности, Х. Раковского, с которым Уткин был близок и был женат на его дочери.
Арестованный участник троцкистского террористического молодежного центра Шор С.Ю. от 2/II.37 г. показал, что И. Уткин был связан с этим центром через Шацкина.
Разгром троцкистских организаций вызвал резкое озлобление у Уткина. Он заявляет, что все процессы над троцкистами “инсценированы”, что идет поголовное “истребление интеллигенции”, в литературе царит “зажим” и “приспособленчество”.
“Идет ставка на бездарное, бездумное прошлое. Талант зачислен в запас. Это истребление интеллигенции, и при этом изничтожили тех, кто думает, кто мыслить способен и кто поэтому сейчас не нужен. Европа смеется над такой конституцией, которую сопровождают такие салюты, как расстрелы. Интеллигенция это не приемлет”.
И. Уткин
Антисоветские настроения Уткина в последнее время углубились. Ниже приводятся высказывания Уткина, относящиеся к первой половине августа: “Пытаться понять, что задумал Сталин, что творится в стране, – происходит ли государственный переворот или что другое, – невозможно. Пока ясно одно: была ставка на международную революцию, но эта ставка бита, все время мы терпим поражения. Испания погибает. И, может быть, Сталин решил попробовать войной. Он человек решительный, властолюбивый и решил, нельзя ли добиться оружием того, чего не добились другими средствами. У нас революция переходит в бонапартистскую фазу.
За границей мы постепенно теряем всех своих друзей и союзников. Англия уже договорилась с Германией о Чехословакии. Чехословакию мы скоро потеряем – это последний наш союзник в Европе. Вот плачевные результаты нашей внешней политики. Мы, как реальные политики, в Европе больше не существуем. Друзья отвернулись от нас. Ромен Роллан и другие молчат.
Враг не смог бы нам причинить столько зла, сколько Сталин сделал своими процессами…
Когда я читаю газеты, я говорю: “Боже, какой цинизм, мрачный азиатский цинизм в нашей политике. Объявили демократию и парламентаризм, а на сессии Верховного Совета ни одного запроса по поводу массового исчезновения депутатов и министров. Исчезает заместитель премьер-министра, член всесильного Политбюро Косиор, и об этом нет запросов, сообщений, справок”.
Помощник начальника 4 отдела 1 управления НКВД, капитан Государственной безопасности В. Остроумов (Справка составлена до 13 сентября 1938 г. ЦА ФСБ РФ, ф. 3, оп. 5, д. 262, л. 100-102. Копия. Машинопись.)
Здесь я должен обратить внимание читателей на важную подробность. Постановление НКВД об аресте М. Кольцова принято было в основном на показаниях, выбитых (в буквальном смысле слова) из арестованных “врагов народа”. Остальные три документа (о Д. Бедном, М. Светлове и И. Уткине) подписаны одним и тем же “лицом”, неким капитаном НКВД В. Остроумовым и основаны в большинстве случаев на агентурных сведениях людей, явно находившихся в ближайшем окружении “объектов” негласной слежки.
Есть и еще одно обстоятельство, объединяющее эти “справки”. Хорошо помню публикации “Журналиста” о гибели В. Маяковского (в номерах за 1989-1994 гг.). Их автор В. Скорятин привел целый ряд сенсационных документов о тщательном наблюдении за поэтом в последние месяцы его жизни. Так вот, там в отчетах секретных сотрудников (“сексотов”) для высшего начальства ОГПУ приводились, если не имена, то хотя бы псевдонимы осведомителей (“Зевс”, “Арбузов” и пр.). В справках “для И.В. Сталина” уже и псевдонимов нет. Видимо, вождь для своих судьборешающих резолюций стал в конце 30-х требовать только “сухой остаток”, без ненужных для него подробностей сыска. И без еще более ненужных и, как я предполагаю, даже раздражающих его гэпэушных обобщений. Во всяком случае, после “Справки ОГПУ о роли профессора Лосева А.Ф. в антисоветском движении” с таким “обобщением”, попавшей на стол к И.В. Сталину в начале 1930-го года, такие документы более для вождя старались не готовить.
Приведу вкратце выписку из этой “справки”:
Алексей Федорович и Валентина Михайловна
Лосевы – заключенные Белбалтлага
“Дополнения к “Диалектике мифа” были написаны Лосевым в течение нескольких месяцев – осенью 1929 года. В ответ на успешное социалистическое наступление Лосев пытался выступить перед широкими слоями населения с открытым антисоветским призывом, добиваясь в Главлите напечатания “Дополнений” и увеличения тиража “Диалектики мифа”, и, когда “Дополнения” к печати разрешены не были, Лосев все же включил в “Диалектику мифа” ряд глав и абзацев из “Дополнений”, содержащих резкие выпады против марксистских мировоззрений и политики Соввласти. Нужно особо отметить боевой воинствующий характер этой черносотенной поповской программы. Трактовка социализма и коммунизма в работе Лосева целиком воскрешает “научные построения” идеологов русского черносотенства, для доказательства “иудейского” и “сатанинского” характера социализма подвергается диалектическому разбору Талмуд и Каббала, причем эти построения несколько “освещены” цитатами из… Маркса. Из сущности коммунизма Лосевым “с диалектической необходимостью” выводится неизбежность анархии, которая будет царством антихриста и гибелью человечества. Выход – в создании воинствующей церкви, абсолютно враждебной Соввласти, только такая церковь сможет вступить в борьбу с сатаной Израилем и сломить его владычество”. В работе “Дополнения к “Диалектике мифа” Лосев создает философско-историческую концепцию, которая должна обосновать необходимость непримиримой борьбы с Соввластью. Основные положения “добавлений” в общих чертах сводятся к следующему: вся история человечества – есть история борьбы между Христом и Антихристом, богом и сатаной. Феодализм высшая ступень в истории человечества, торжество бога; феодализм падает под ударами сатаны, дальнейшая история есть история развертывания и оформления сатанинского духа. Ступени этого развертывания – капитализм, социализм, анархизм. Историческим носителем духа сатаны является еврейство. Марксизм и коммунизм есть наиболее полное выражение еврейского духа” (Цитирую по “Независимой газете” (18.10.1996 г.).)
Уже всемирно известного к тому времени философа и филолога, профессора Московского пединститута им. В.И. Ленина Алексея Федоровича Лосева (1893 – 1988) в апреле 1930 г. сослали на десять лет в лагеря, но в 33-м освободили и сняли с него судимость. Однако, думаю, не сам арест Лосева и последовавшая за этим бурная реакция мировой общественности насторожили вождя, а именно “обобщение” насчет “марксизма и коммунизма” как “наиболее полного выражения еврейского духа”. Как много позже выяснилось, тут преждевременно выдавались потаенные планы Сталина относительно “еврейского духа”, которые начали реализовываться вскоре после второй мировой войны, но были прерваны его смертью в 1953 г. Смертью, так и оставшейся до сего дня одной из самых тайных тайн советского режима.
