Что вы испытали, когда услышали о том, что Нобелевскую премию мира получил главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов, разделив ее с филиппинской журналисткой Марией Рессе? Что может значить это решение нобелевского комитета для журналистов и журналистики в целом? С этими вопросами ЖУРНАЛИСТ обратился к журналистам, медиаэкспертам и преподавателям факультетов журналистики.
Алексей Полухин, генеральный директор ЗАО «ИД «Новая газета»
Это значит, что все было не зря. И что все еще будет. Это чувство справедливости.
Ольга Боброва, редактор отдела спецрепортажей «Новой газеты»
В ту секунду, когда было оглашено имя лауреата Нобелевской премии мира, я, как и все в нашей редакции, испытала огромное счастье, и все мы в этот день летали. И было ощущение, что как будто это лично мой день рождения, юбилей. С разных концов мира звонили и поздравляли нас бывшие герои, друзья, родственники, друзья друзей, люди, с которыми я даже не знакома лично и которые знают, что я работаю в «Новой газете».
Это было ощущение колоссальной причастности огромного числа людей к нашей общей радости. И это, конечно, укрепляет нас в нашей уверенности, что дело, которое мы делаем, нужно, что оно востребовано, что люди смотрят с нами в одну сторону и таких людей много.
Что даст это газете и российской журналистике? Это защита на какое-то время. Это билет против наездов на какое-то время. Связываться открыто или подковерно с газетой, чей главный редактор является нобелевским лауреатом, несколько сложнее, чем просто гнобить «Новую газету». Я думаю, что в целом для российской журналистики это очень хорошая штука. Она всем нам дает надежду на то, что весь остальной мир смотрит, как мы здесь кувыркаемся и готов нас как-то поддержать. И аппетиты внутренних хищников чуть-чуть поумерит на какое-то время.
Галина Лазутина, факультет журналистики Московского государственного университета им. МВ. Ломоносова
Я отправила Дмитрию и его коллегам в «Новую газету» поздравление, в котором есть такие слова: «Мир признал ценность честного слова. Ура-ура-ура!!!»
Ева Меркачева, обозреватель «Московского комсомольца»
У меня есть удивительное чувство, которое не покидает меня до сих пор, как будто мы какой-то порог преломили. Как будто что-то такое произошло в пространстве и в мире и дальше будет только легче и лучше. Не знаю, почему… Может быть, это мое какое-то особое восприятие? Но присуждение Нобелевской премии Дмитрию Муратову — это был знак того, что журналистика стала главной силой.
В то время, когда бесконечно борются между собой разные кланы, когда интересы экономики превалируют, когда правительства разных стран человеческие ценности попирает и не ставит ни во что свободу слова. И в это время мы понимаем, что журналистка выходит на первый план.
,
,
Мне кажется, что эта премия поможет тем газетам, которые проводили журналистские расследования, а потом, опасаясь преследований, себя зажали, снова расправить крылья. То, что эту награду получили журналисты, — это знак того, что в мире должно все меняться и будет меняться.
Объявление о присуждении премии удивительным образом совпало по времени с оглашением списка новых иностранных агентов в России. Это такая коллизия жизни, четкий знак, с чего начинать борьбу за свободу слова. С того, что надо отменить этот уродливый закон об иноагентах. Муратов произнес потрясающую речь. Он сказал о том, что эта награда всем журналистам «Новой газеты», которые погибли. Он назвал их имена. Это делает ему большую честь в деле мира и борьбы за свободу слова и демократические ценности.
Иржи Юст, чешский журналист
Я не рассматриваю эту премию только как приз для «Новой газеты» и Муратова. Это награда для российской независимой журналистики, которая находится под жестким давлением власти. Поэтому я считаю это высокой оценкой журналистики, которая пытается выжить в России. Это очень сильная поддержка со стороны нобелевского комитета российским СМИ как обращение внимания всего мира на то, что происходит с журналистикой в России. Это важно и ценно не только даже для «Новой газеты» и Муратова, это важно для всех честных журналистов.
Екатерина Выровцева, факультет журналистики Санкт-Петербургского государственного университета
Нобелевская премия мира Дмитрия Муратова — это самое радостное событие последних дней. Это награда, заслуженная огромным трудом, немыслимыми усилиями и трагическими потерями. Это награда за Профессионализм в эпоху господства непрофессионалов, за Ответственность в эпоху конформизма, за истинный Гуманизм в эпоху агрессивной коммуникации. Я горжусь тем, что у нас с Дмитрием Муратовым одна альма-матер (мы закончили филологический факультет Куйбышевского государственного университета), поэтому я расцениваю премию и как победу наших прекрасных, удивительно свободных Учителей: «Значит, нужные книги ты в детстве читал».
Новость о вручении премии я восприняла как победу настоящей Журналистики и настоящих Журналистов, о которых сказал и сам Дмитрий Муратов. Это победа гуманитария, чье имя стало синонимом профессионализма и гуманизма.
Юрий Казаков, медиаэтик, сопредседатель Общественной коллегии по жалобам на прессу
Как гражданин — огромную благодарность к Нобелевскому комитету, который выбрал из многих и многих других потенциальных нобелиатов-2021 именно «Новую газету»: в лице конкретного Дмитрия Муратова, знакомством с которым (в силу его многолетнего членства в Общественной коллегии по жалобам на прессу) дорожу не со вчерашнего дня. И, конечно же, гордость за газету, сотрудники которой своими невероятно высокими по себестоимости и неизменно честными, бесстрашными, действительно профессиональными усилиями создали устойчивый, проверенный десятилетиями повод для такого решения.
Как постоянный читатель, считаю признание высочайшей, мировой по меркам, гражданской и профессиональной ценности «Новой газеты» и Дмитрия Муратова, ее несгибаемого главного стержня (притом, что там все — стержни, и все несгибаемые; такова феноменальная особенность редакции) праздником на моей улице.
Поздравляю с этим событием в истории и российской, и мировой журналистики членов Палаты медиасообщества Общественной коллегии Ярослава Кожеурова, Леонида Никитинского, Ирину Петровскую, а через них — всех их товарищей, друзей, коллег по редакции «Новой». Ну, а самым первым поздравляю, конечно же, Дмитрия Муратова, прямого виновника тожества.
,
,
Уверен, что сам факт муратовской «нобелевки» какую-то часть из не случайных людей в профессии вдохновит и укрепит: поддержав представления о сути профессии, замечательно промыв представление о миссии журналиста, напомнив о преодолимости мыслимых и немыслимых порой преград, рогаток, ловушек для понимающих верность профессиональному долгу как повседневную практическую задачу.
Снижая тон, скажу, что никаких иллюзий по поводу воздействия решения Нобелевского комитета на российскую прессу в ее преобладающем на сегодня состоянии не питаю, цепной реакции укрепления профессионализма, усиления гражданских и профессиональных начал в российской журналистике не жду.
Сшибка в информпотоке одного дня новостей о присуждении Нобелевской премии редактору «Новой» и о появлении нового, очередного списка СМИ и журналистов, объявленных иноагентами, — явление знаковое. Сегодня нельзя говорить о состоянии и перспективах российской журналистики, не учитывая воздействия на «цех» (не люблю этого слова, но не могу говорить о российских журналистах как о профессиональном сообществе, к сожалению) тех несовместимых с сутью и духом профессии законов, на которые вынуждены огладываться журналисты и редакторы, — а ведь это только одна из проблем бытования свободы слова в России, пусть и крайне серьезная.
«И все же, все же, все же»? Именно. Обществом, настроенным на жизнь и развитие, обязательно будет востребована свободная и ответственная, выражающая его интересы журналистика. Не утверждаю, что завтра, но уверен, что — будет.
«Новая» для меня — ее форпост, живая клетка, а не просто стойкий оловянный солдатик, удерживающий представления о демократии и свободе слова начала 90-х годов.
И по этой причине тоже желаю ей и всем в ней сил, терпения, мужества, веры в себя и в других на еще только начинающийся новый, «нобелевский» этап.
Полагаю — более трудный, чем предыдущие. Дай мне бог ошибиться в прогнозе.
Владимир Тулупов, декан факультета журналистики Воронежского государственного университета
Нобелевская премия мира журналистам — это очень важно и знаменательно, ведь в последние годы постоянно твердят: журналистика умерла… Нет! Это древняя, востребованная обществом деятельность и профессия. Как мы раньше гордились лауреатом Ленинской премии Василием Песковым, получившим ее за книгу публицистики, так и теперь будем гордиться нобелиатом — редактором общественно-политической газеты.
Елена Богдан, журналист, Нидерланды
Когда я услышала о присуждении Нобелевской премии Дмитрию Муратову, первой мыслью пронеслось: заслуживает ли он эту премию и почему именно он, ведь есть и другие выдающиеся люди, которые тоже внесли вклад в защиту свободы выражения мнений — важного условия демократии и мира. Правда, в России возможности вносить такой вклад с каждым днем становится все меньше. И нобелевский комитет, вероятно, это заметил. Спасибо ему за это.
,
,
И даже если мне лично какие-то публикации «Новой газеты» не слишком нравятся, и даже если я больше восхищаюсь расследованиями других изданий, безусловно одно: Дмитрий Муратов сумел создать и уже несколько десятилетий руководит коллективом журналистов, который выработал свой стиль сообщения о произволе власти и один из немногих сумел остаться при этом на плаву. Поэтому да, заслужил! Устойчивость и постоянство этого голоса, надеюсь, и дальше будут хорошим противовесом вседозволенности власти. Вода и камень точит. А хочешь мира — готовься к противостоянию.
Валерий Амиров, преподаватель факультета журналистики Уральского федерального университета имени первого Президента России Б. Н. Ельцина
Мне кажется, что для российской журналистки это важное событие, которое будет способствовать ее развитию. Лауреат — профессионал высокого уровня. Он относится к независимым и руководит известным СМИ. Он станет примером для молодых журналистов.
Константин Мирошников, журналист, сотрудник «Эха Москвы»
Это новость оказалась большой неожиданностью для меня и коллег. Я как раз был на смене и видел, как вся редакция поздравляла друг друга, радовалась за Муратова и «Новую». В какой-то степени я ощутил причастность к награде, потому что воспринял ее (как и многие) как награду журналистам в целом. Нынешняя премия — это напоминание миру о важности честной журналистики, выражение признания нашей работы. Для нас, конечно, особенно важно, что наряду с филлипинской журналисткой отметили именно российского журналиста.
Жизнь после Нобеля
На первой полосе «Новой газеты», вышедшей 11 октября, в понедельник, через несколько дней после объявления лауреатов Нобелевской премии мира 2021 года, была помещена фотография улыбающейся Марии Рессы, филиппинской журналистки, которая разделила премию с Дмитрием Муратовым. «Мы сражаемся за факты», — через всю полосу шла цитата из ее выступления.
Дмитрию Муратову была отдана третья полоса газеты «Почему это, собственно, Нобель? Почему он сегодня вручен?» Автор текста — Дмитрий Быков, который «сочинил пояснительный стих, в котором уточнил содержание премий — так сказать, наполнение их»: «Лавры Нобеля — сладкое бремя, неизбежны хула и елей…». Вместо фотографии Муратова был помещен его рисованный портрет.
Как пишет Spiegel, главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов, получивший Нобелевскую премию мира, испытал сильное волнение: «Я думал, правда, что награда будет присуждена газете. Когда выяснилось, что она присуждается мне самому, то честно говоря, это было неприятно». В своей реакции на Нобель Дмитрий Муратов был по-человечески понятен и честен. На его реакцию обратили внимание многие: «Было бы более логично, лучше бы было, если бы премию вручили коллективу. Но в данном случае дали Муратову как символу свободы слова в России», — писали и говорили люди. Только вот, если человек жив, активен, ему очень не просто быть символом. Отсюда и ироничные стихи в газете Быкова и совсем не победный портрет Муратова.
Есть еще одно обстоятельство: Нобелевская премия мира 2021 года, присужденная журналистам из Филиппин и России, может быть рассмотрена как награда за их профессионализм и, конечно же, за Мужество, потому что занятие журналистикой в условиях авторитаризма зачастую стоит жизни. И здесь фанфары умолкают…
,
